В октябре — ноябре 1944 года Гиммлер изменил свое отношение к Власову. Он специально посетил меня, чтобы узнать, где находится Власов, и получить возможность переговорить с ним. Затем совместно с генерал-инспектором добровольческих соединений Генштаба сухопутной армии генералом Кестрингом он предложил мне доложить фюреру о необходимости формирования русских частей и широкого использования генерала Власова. Я от этого решительно отказался.
В дальнейшем Гиммлеру удалось получить разрешение фюрера на создание русской дивизии, которая, насколько я знаю, была брошена в бой в апреле 1945 года в районе южнее Франкфурта-на-Одере.
Верховное главнокомандование никогда не имело никаких серьезных расчетов на использование власовских войск. Фюрер также самым резким образом отверг мысль о формировании армии Власова и решительно отказался принять его. Покровительство Власову оказывали только Гиммлер и СС.
— Каково Ваше мнение о бесчисленных зверствах по отношению к гражданскому населению со стороны немецких войск на территории Советского Союза?
— Еще когда война велась в Польше, против немецких офицеров совершались невиданные зверства, во Франции происходило то же самое.
Я не могу отрицать, что в отдельных местах некоторые немецкие солдаты совершали зверские поступки по отношению к гражданскому населению и военнопленным. Однако я утверждаю, что Верховное командование не только не давало таких приказов, но, наоборот, сурово наказывало всех виновников — в этом вы можете убедиться, просмотрев дела в военных трибуналах.
— С кем Вы были наиболее тесно связаны среди руководящих военных, партийных и правительственных деятелей?
— В политических и партийных кругах у меня друзей не было. Среди государственных деятелей наиболее близок по службе мне был имперский министр Ламмерс, затем министр финансов Шверин-Крозиг.
Среди военных мне был наиболее близок генерал-полковник Иодль, а также в свое время генерал-полковник Фрич, генерал-фельдмаршал Рейхенау и Браухич.
Моими личными друзьями были генералы Бризен и Вольф, которые погибли во время войны.
— Принимал ли кто-либо из лиц Вашего окружения участие в заговоре 20 июля и как вы относились к заговору?
— Никто из лиц моего окружения не принимал участия в заговоре 20 июля, за исключением одного офицера, который краткое время служил в Генштабе под моим руководством. Я с ним никаких личных отношений не имел. Заговор 20 июля я считаю самым тяжелым преступлением, которое только может совершить солдат, а именно: преступление против человека, которому он присягал.
— Известны ли Вам лица, занимавшие видное положение в гитлеровском правительстве, которые в настоящее время скрываются?
— В настоящее время я не знаю, кто находится в плену и кто скрывается: в частности, мне не известно местонахождение министра продовольствия Бакке, министра юстиции Тирака, министра почт Онезорге. Из лиц военного руководства мне не известно, где генерал-полковник Рендулич, генерал-фельдмаршал Шернер. Однако я не думаю, чтобы генералы скрывались от военных властей.
— Какую роль Вы играли в период захвата власти Гитлером?
— В это время я был начальником организационного отдела штаба рейхсвера, а с начала ноября 1932 года по январь 1933 года болел. Все события произошли во время моей болезни. В тот период я вообще не принимал никакого участия в политической жизни. Моим назначением на должность начальника Генерального штаба я обязан генерал-полковнику Бломбергу, который очень хорошо ко мне относился.
— Что Вам известно о судьбе Геббельса?
— Насколько я знаю, Геббельс до последнего времени находился в Берлине, я его неоднократно видел в бункере Гитлера. Он сам жил не в имперской канцелярии, а в своем доме у Бранденбургских ворот. О судьбе Геббельса точных сведений я не имею.
— Что Вам известно о судьбе Гиммлера?
— Я встречался с Гиммлером в апреле месяце 1945 года, когда был вынужден уходить от русских войск в северо-западном направлении и искал подходящее место для своего КП. Примерно 29 апреля я прибыл а имение Добин, в районе Варен, так как мой начальник связи подобрал это место как располагавшее проводкой и радиосвязью. В Добине я встретил Гиммлера, который собирался выезжать в район Любека. Гиммлер сказал мне, что он собирается, в случав безвыходного положения, сдаться в плен союзникам. Впоследствии из прессы и по рассказам я узнал, что Гиммлер был задержан англичанами и отравился до допроса, после чего был похоронен на северной окраине г. Люнебург.
— Известны ли Вам отношения между Гитлером и Евой Браун?
— Я знаю только, что в доме фюрера постоянно находилась одна женщина, возможно это была Ева Браун. За последние годы я встречал ее мельком пять или шесть раз — это была тонкая, изящная женщина. В последний раз я ее видел в бункере Гитлера в апреле 1945 года.
— Где находятся в настоящее время государственные и военные архивы Германии?
— Местонахождение государственных архивов мне не известно. Военный архив располагался ранее в г. Потсдам. В феврале — марте 1945 года я отдал приказание о вывозе архива в Тюрингию, в район Ордруф. Были ли они вывезены куда-нибудь дальше, мне не известно.
Допросил
Начальник 5 отдела 3 Управления НКГБ СССР
полковник Госбезопасности Поташев
В допросе принимали участие
Пом. нач. разведуправления ВМФ полковник Фрумкин
Начальник Отделения разведотдела штаба 1 Белорусского фронта полковник Смыслов
Переводили и вели запись
Майор Госбезопасности Френкина
Капитан Безыменский
Владимир Ямпольский
ТАМ, НА ВОСТОКЕ…
Национальный характер — главную движущую силу человечества—создает множество факторов: условия проживания, экономика, религия, государственный строй. Есть страны, применительно к которым против каждого фактора можно смело ставить определение «уникальный».
Япония.
Вулканические острова, подверженные хроническим землетрясениям. Практически полное отсутствие жизненно важных природных ресурсов, заставлявшее нацию из поколения в поколение направлять всю мощь интеллекта на создание непременно приоритетных перерабатывающих технологий: при любом другом раскладе на рынке конкурентов неизбежен крах. Религия, жесткая в главных своих постулатах. Кодекс самураев, за многие века воспитавший в японцах генетическую готовность к самоотречению во имя национальной идеи.
Все это, помноженное на имперский вариант государственного устройства, создало в конце концов нацию с самой высокой в мире энергией самосохранения, притом самую закрытую нацию в мире.
Россия, от века соседка Японии, — тоже страна с имперским менталитетом.
Империи не дружат. У них могут быть только общие интересы—общие до той поры, пока не начинают пересекаться. Тогда случаются и кровавые драмы. Были они и в истории наших отношений.
В паузах между ними «дружба» империй носит характер неустойчивого, требующего постоянной регулировки равновесия, когда берется на некий специальный и общественный учет каждое «движение» соседа.
Есть в межгосударственных отношениях области, в которые не посвящены даже и высоких чинов государственные мужи. Это сфера контактов, того или иного взаимодействия спецслужб, разведки и контрразведки.