Чернов придерживается точно таких же взглядов и стоит в центре движения, которое готовится к выступлению против большевиков. Следующая задача партии эсеров и всех русских, кроме большевиков, это провести собрания солдат, и это уже по возможности делается. Кроме того, следует выпускать специальные газеты, листовки и еженедельные бюллетени.
Вся Россия с живым интересом следит за ходом переговоров в Брест-Литовске, но согласия с руководством нет. Немецкая интерпретация формулы „мир без аннексий и репараций“ неприемлема для всех неленинских элементов в России, потому что думающие демократы, то есть демократы будущего, понимают подтекст диктата пораженной России на переговорах.
Организация плебисцита на оккупированных территориях рассматривается как часть внутренних дел России, а не Германии. У русских сложилось впечатление, что делегации из Литвы и Прибалтики просто выполняют приказы.
Заключение мира на существующих сейчас условиях может означать для русских демократов только одну цель — а именно мобилизацию, так как Россия не может существовать без прибалтийских провинций. Сами прибалты тоже хотят остаться русскими, и 9 % немцев не могут играть решающую роль в этом вопросе.
Демократический мир должен быть заключен не одним только Лениным, он может быть альтернативно заключен им (то есть Лениным как олицетворением социалистической демагогии) в сотрудничестве с демократическими элементами.
Если немецкий народ, действительно хочет установить братские отношения с русским народом, ему надо отказаться от всех дипломатических и эгоистических интересов и заключить честный мир. Иначе Россия будет вынуждена объявить повторную мобилизацию и через тридцать лет вспыхнет новая война.
Автор письма, старый эсер, понимает, что немцы не согласятся с его взглядами, так как он не на стороне большевиков. Поэтому он думает, что в настоящий момент он не может сделать ничего, что бы, — отражало одновременно пожелания немцев и его собственные устремления.
Если мы разделим его взгляды, этот эсер, вероятно, будет готов предпринять активную попытку помочь осуществлению наших общих целей. По его мнению, большевики слетят при первом же ударе и ему не нужны крупные суммы для осуществления этого удара.
В связи с высказываниями этого человека следует заметить, что после подъема левого крыла эсеров во главе со Спиридоновой Чернов утратил значительную часть своего влияния. Если Ваше высочество одобрит, я намереваюсь сказать ему, что в настоящий момент, находясь на стадии переговоров с большевиками, мы, к сожалению, не можем завязать отношения с другими русскими партиями. Пожалуйста, сообщите свою точку зрения телеграммой[374].
БУСШЕ
ГЕРМАНСКИЙ ПОСЛАННИК В КОПЕНГАГЕНЕ — В МИД ГЕРМАНИИ
Телеграмма № 37
11 января 1918, 0.30
Получено: 11 января, 5.18
Сегодня сюда прибыла телеграмма от датского посланника в Петрограде приблизительно такого содержания:
В понедельник английский посол уехал, сказав, что больше не в состоянии что-либо понять и что он совершенно конченный человек.
Слухи об отъезде французского посла пока, по крайней мере, преждевременны. Однако, действительно, между представителями Франции и большевиками возник конфликт. Молодой французский офицер распустил слух, что немцы потребовали сдачи черноморского флота, и это сообщение вызвало большое оживление. Французский посол заявил, что офицер будет снят с должности.
Возникли разногласия также с румынскими представителями. Троцкий жалуется на суровые меры, предпринятые румынским правительством против большевистской пропаганды.
За представителями Германии и Австрии осуществляется непрерывная слежка. По улицам они могут передвигаться лишь в сопровождении солдат, а их письма просматриваются цензурой[375]. Объясняется это, вероятно, опасениями Троцкого, что немецкие представители войдут в контакт с контрреволюционными кругами, которые определенно симпатизируют немцам.
374
Ответ статс-секретаря иностранных дел: «Согласен. Кюльман». (Телеграмма № 74 от 10 января 1918 г.).
375
Германские экономическая и военно-морская миссии, возглавляемые Мирбахом и вице-адмиралом Кейзерлингом, прибыли в Петроград 29 декабря 1917 г. Они должны были обсудить и уладить вопрос о интернированных штатских лицах, обмене военнопленных-калек и другие аналогичные вопросы. Время от времени Мирбах сообщал о хаосе в русской столице и предсказывал скорое падение большевистского правительства. Миссии покинули Петроград 18 февраля, и 23 февраля Мирбах и Кейзерлинг доложились кайзеру в Ставке. Мирбах вернулся в Россию в качестве немецкого посла в конце апреля. 26 апреля он вручил Свердлову свои верительные грамоты.