— Я тебе не верю…
— А какое мне до этого дело? — холодно усмехнулась Перла. — Просто знай, что он нарочно выгнал тебя из дома и вызвал к себе Монкаду, чтобы мы с тобой могли спокойно побеседовать, как две старые подруги. Впрочем, ты меня уже несколько утомила. Прощайся с жизнью, Дельфина.
Перла хладнокровно погасила окурок и, принеся от входа канистру бензина, стала поливать пол, окружая онемевшую от ужаса Дельфину. Как только она попыталась закричать, Перла ловко всунула ей в рот какую-то тряпку, так что та едва не задохнулась.
— Что, подруга, никогда не думала, что умрешь такой мучительной смертью? В старину так умирали ведьмы, поскольку, согласно поверьям, огонь исцелял их больные души. Тебе подобная процедура тоже не повредит… Представляешь, ты будешь гореть как в аду…
— Что делает у тебя моя жена? — тем временем спрашивал Эстевес, прохаживаясь перед стоявшим Монкадой. — Мне прекрасно известно, что она ушла именно к тебе.
— И не в первый раз, сеньор, — заметил Монкада. — Я люблю эту женщину и буду защищать ее от вас, от Перлы, ото всего мира, если потребуется! Только я один смогу сделать ее счастливой, но для этого необходимо, чтобы она покончила с той жизнью, которую вела до сих пор.
— И тебе все равно, что она беременна от другого мужчины? — с удивлением поинтересовался Эстевес.
— Да, сеньор, — твердо ответил Монкада, похожий в этот момент на средневекового фанатика, — моя любовь так велика, что не позволяет думать о таких мелочах. Для меня важно лишь то, что связано с Дельфиной, и то, чем она хоть сколько-нибудь дорожит.
— Значит, если бы я попросил тебя выбрать между мной, твоим отцом и ей… — вкрадчиво заговорил Эстевес, на что Монкада сразу же покачал головой.
— Можете не продолжать, сеньор, я ни секунды не колебался бы в своем выборе.
— Как же тебе удалось столько лет скрывать эту неистовую любовь?
— А чему вы удивляетесь? — в свою очередь спросил Монкада, окидывая Эстевеса, непонятным тому взором. — Несмотря на то, что вы всю жизнь пытались тщательно контролировать все мысли и чувства своих домашних, у каждого из нас был уголок души, недоступный никому, кроме Бога. Но вы не хотели это признавать, а потому остались в полном одиночестве. Где ваша дочь, жена, друзья? Я, ваш сын, стал вашим злейшим врагом — а все почему? Да потому, что только Богу позволительно владеть душами людей, а тот человек, который пытается уподобится в этом отношении Богу, получает в ответ лишь ненависть и презрение.
Эстевес был откровенно растерян и даже подавлен словами Монкады. Он тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками.
— Ничего не понимаю, но ведь я все делал ради любви!
— Любви к кому — к себе или к другим? — сурово спросил Монкада, грозный как судья. — Но ведь любовь к другим — это всегда жертва, а кому и что вы когда-нибудь жертвовали?
— Дельфина, — вдруг хрипло произнес Эстевес, — я люблю Дельфину, но она в опасности…
— Что?! — мгновенно взметнулся Монкада. — Какая опасность, от кого? Да говорите же, черт вас подери!
— Перла… я послал ее в твой дом… она…
Монкада мгновенно рванулся к выходу. Выбегая из дверей, он на секунду оглянулся на Эстевеса, который последовал за ним, и теперь испуганно отшатнулся от неистового взгляда своего сына.
— Если с ней что-нибудь случится, то я вас убью! — сквозь зубы процедил Монкада, и они помчались вниз, изумляя своим видом редких, в это позднее время, сотрудников конгресса. Эстевес едва успел вскочить на переднее сиденье автомобиля, как Монкада уже рванул с места. Они мчались так, что лишь тормоза визжали на поворотах, да, стремительными кометами проносились огни встречных машин.
— Скорей, — вскричал Монкада, увидев тонкую струйку белого дыма, выходящего из окна его дома. — Там что-то случилось.
В тот момент, когда они ворвались в дом, Перла уже подожгла бензин и теперь пятилась к выходу, злорадно наблюдая за, извивающейся в огненном кольце, Дельфиной.
— А, и ты пришел на это полюбоваться? — спросила она, увидев Самуэля. Но тут, из-за его спины вырвался Монкада и бросился к Дельфине, прямо в кольцо пламени.
— Что такое? — изумилась Перла, увидев, как тот поспешно срывает с нее веревки. — Что он здесь делает? Мы так не договаривались…
— Заткнись, — зло огрызнулся Эстевес. — Твоя игра окончена.