И Камило приехал к Марии Алехандре и извинился перед ней за свою вспыльчивость. От одного он только не смог удержаться — от легких и, каких-то виноватых упреков, в ее адрес.
— Обрати внимание, — сказал он, — что раньше мы никогда не ссорились, все было достаточно гармонично и спокойно, зато теперь разговариваем так агрессивно, словно являемся врагами.
Они и на самом деле являлись врагами, потому что в любви можно быть только союзниками, а, если любовь испытывает только один, второй инстинктивно ведет себя, словно враг.
— Нет, Камило, — как бы оправдываясь, заявила Мария Алехандра, — виной всему только обстоятельства. Но ты должен помнить одно — я дала тебе слово и не собираюсь от него отказываться.
— Ну, хорошо, — со вздохом сказал он, — давай считать тот эпизод пройденным и теперь поговорим о настоящем. Мы вместе с Себастьяном попытались восстановить события той ночи, когда ты, якобы, убила человека.
— А что побудило вас к этому? — как-то подозрительно поинтересовалась Мария Алехандра.
— Дело в том, что Себастьян хочет примирить тебя с твоей дочерью, а потому считает необходимым доказать твою невиновность.
— Но до каких пор он будет вмешиваться в мою жизнь?! — с досадой воскликнула она, и Камило, к своей радости, не обнаружил в тоне ее голоса никаких нежных интонаций.
— Но ведь он любит тебя и это невозможно отрицать, — произнес он, тщательно следя за реакцией Марии Алехандры.
— Ты в этом уверен?
— Да, я в этом уверен, как уверен и еще в одном обстоятельстве — только с помощью Себастьяна и Дельфины нам удастся доказать твою невиновность.
— Но, какое отношение к этому имеет моя сестра?
— Твоя сестра — отъявленная лгунья, и только Себастьян может принудить ее сказать правду.
И тут Мария Алехандра вдруг пришла в ярость. Камило с изумлением смотрел на ее, раскрасневшееся лицо и думал о том, как мало он ее, все-таки, знает.
— Значит, Себастьян для своего освобождения и, якобы, для моего блага решил воспользоваться признанием моей сестры? Женщины, которая ждет от него ребенка? Честное слово, Камило, от него я и не ждала ничего другого, но вот ты, как мог ты на это согласиться?
— Мы с ним оба стремимся к благородной цели, — осторожно сказал Камило, не слишком понимая причин ее горячности. — И эта цель состоит в твоем полном оправдании…
— Благородной цели можно достичь только благородными средствами! — воскликнула Мария Алехандра, не зная, что тем самым повторяет одну из заповедей этики.
— Но Дельфина не рассказала и, видимо, добровольно не расскажет о том, что же произошло той ночью!
— Меня это не волнует! — мгновенно отреагировала Мария Алехандра. — Дельфина — моя сестра и я не позволю, чтобы ее использовали в каких-то подозрительных целях.
"Черт бы побрал ее максимализм, который мешает жить не только ей самой, но и всем ее окружающим, — подумал Камило. — Ну почему судьба распорядилась так, что я влюбился именно в эту женщину, такую недалекую, прямолинейную и… очаровательную!"
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Эстевес на следующий день, увидев, что его жена вышла из спальни.
— А как, по-твоему, может себя чувствовать женщина в доме своего мужа, который пытался ее убить? — холодно откликнулась Дельфина.