Направляясь в свою новую комнату, Чарли увидела, как Марина перед зеркалом поправляет волосы. Она также заметила у нее на пальце потрясающее кольцо, наверное, с сапфиром, окруженным россыпью бриллиантов.
– Я никогда прежде не жила с соседкой, – заметила Марина.
– Я жила. Со своими двумя сестрами, – отозвалась Чарли.
– Если бы я жила в одной комнате со своей сестрой, то меня, наверное, уже не было бы в живых.
– Почему же вы не поселились одна?
– Мне это как-то не приходило в голову. Послушайте, конечно, я не в восторге, но если так случилось...
– Я не из шумливых, – прервала ее Чарли. – Не завожу громкую музыку и не разговариваю сама с собой.
Чарли надеялась, что принцесса понимает шутки, но та с недоумением смотрела на нее.
– Так вот... – Чарли запнулась в поисках нужных слов. – Так вот, я постараюсь, чтобы вам со мной было хорошо.
– Прошу вас не стараться, чтобы мне было хорошо, – оборвала ее Марина. – Пожалуйста. С меня достаточно тех, кто уже и так обо мне печется. – Она оглядела комнату. – Насколько я понимаю, в этом старом доме есть все удобства. Где тут туалет?
Чарли невольно поморщилась и показала на дверь.
– В конце коридора, – объяснила она и добавила: – Простите, пожалуйста.
Марина закатила глаза.
– Так вот, давайте решим раз и навсегда. Не угождайте мне и обращайтесь со мной как со всеми остальными. Если вам это удастся, у нас будут прекрасные отношения.
Марина отвернулась и посмотрела в окно.
– Что бы вы там ни думали, – тихо сказала она, – быть принцессой не такое уж большое счастье.
Она опять повернулась к Чарли, и та заметила легкую грусть, промелькнувшую в ее глазах.
– Вы узнали расписание? – спросила принцесса.
– Уже давно. Мне надо все спланировать так, чтобы хватило времени и на учебу, и на работу.
– Работу?
– Ну да, на кухне. Это часть моей рабочей программы.
Марина посмотрела на Чарли и снова нахмурилась.
– Что это за рабочая программа?
Чарли засомневалась. Она не хотела, чтобы Марина считала, что она из бедных. Она никогда не чувствовала себя бедной: у отца был хороший заработок на сталелитейном заводе, и в доме всегда был достаток. С другой стороны, их семью, видимо, можно было причислить к среднему классу. А для принцессы Марины американцы среднего класса, очевидно, были все равно что нищие. Но рано или поздно Марина наверняка все о ней узнает.
– Я стипендиатка, – призналась Чарли. – А это значит, что часть стипендии я должна отрабатывать на кухне.
Марина задумалась, как бы соображая, что Чарли имела в виду.
– Но не беспокойтесь, я не повар и вас не отравлю. Я всего лишь мою посуду и убираю, – объяснила она, стараясь все обратить в шутку, и добавила, чтобы не казаться такой уж несчастной: – Это только раз в день – в завтрак, обед или ужин. Так даже веселее.
– А какой у вас основной предмет? – спросила Марина.
– В общем-то гуманитарные науки. На первое время.
Чарли не хотела открывать Марине, что родители прочили ее в учительницы, но сама она надеялась овладеть и кое-какими другими науками. Она не хотела открывать Марине, что мечтает когда-нибудь завести собственное дело, к примеру, магазин модной одежды, такой, как у Фелисии, где Чарли подрабатывала летом и где среди покупательниц встречались и такие, которые, подобно Марине, могли заплатить за платье несколько сотен долларов, да еще добавить к нему для полного ансамбля сумку, туфли и разные мелочи. Она не хотела говорить, что для привлечения клиентов ей очень пригодится диплом Смитовского колледжа. А пока ей не повредит найти себе приличного мужа. Богатого мужа. Она не собиралась рассказывать об этом Марине, так как подозревала, что принцесса этого не поймет. Или ей это безразлично.
– А какой у вас основной предмет?
– Государственное управление, – быстро ответила Марина. – Отец так решил за меня.
Марина опять посмотрелась в зеркало, затем направилась в свою новую комнату. Чарли следовала за ней по пятам.
– Виктор! – позвала Марина. – Вы мне больше не нужны.
Виктор проверил задвижки на окнах и замок на двери.
– Тут надо сделать хороший засов, – заметил он.
Марина вздохнула.
Прислонившись к шкафу, Чарли наблюдала за ними.
– Я хочу, чтобы вы полностью закрывали жалюзи, когда приходите домой, – продолжал Виктор. – А когда уходите, поднимайте их на четверть.
Марина потрясла головой:
– Я не буду жить, как в тюрьме. Я не хочу жить без солнечного света, когда я дома.
Виктор подошел к окну и посмотрел на улицу.
– Тогда в дневное время, если вы дома, поднимайте жалюзи наполовину и опускайте их на четверть, когда уходите. А ночью следите, чтобы они были полностью опущены.
Марина уперла руки в бока.
– А каковы будут ваши указания, если я пойду в туалет в коридоре?
– Значит, вы решили упрямиться? – спросил Виктор, не глядя на Марину.
Марина снова отбросила назад волосы и уставилась в пол.
– Все эти предосторожности очень утомляют. Вот уже тридцать лет в Новокии не возникало никаких проблем с безопасностью.
– Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше, – отрезал Виктор.
Чарли попыталась разобраться в происходящем. Она не представляла себе, что это такое – иметь телохранителя. Она не представляла себе, что кто-то может наблюдать за каждым ее движением. Она нервничала даже тогда, когда ее младшая сестра Шейла крутилась под ногами и следила за тем, что Чарли делает, навязывалась ей в помощницы и не отходила от нее ни на шаг.
Виктор посмотрел на часы.
– В три часа я должен забрать машину, которую заказал для нас ваш отец.
– Это опять длинный лимузин?
– Нет. Это «мерседес».
– С тонированными стеклами?
– Не знаю.
– Вы будете моим шофером? Я должна буду ездить на заднем сиденье?
– Вы можете выбирать любое место в машине.
Марина лукаво улыбнулась:
– Пожалуй, я выберу ваши колени.
Виктор не поддался на провокацию.
– Я вам не советую, – ответил он.
Чарли подумала, что ей пора удалиться. Она смутилась, покраснела и начала закрывать ящики письменного стола, делая вид, будто не замечает, что Марина подошла к Виктору. Голова Марины доходила ему лишь до середины груди.
– У меня есть блестящая идея, – объявила Марина. – А почему бы вам не пожить в свое удовольствие в вашей квартирке на Грин-стрит и оставить меня в покое? Если у меня возникнут проблемы, я позвоню вам в мае.
Виктор, улыбаясь, смотрел на Марину с высоты своего роста. Чарли заметила особое выражение на их лицах, но не понимала, что оно означает. Она занялась перекладыванием своих носков в ящике комода.
– Не получится, – ответил Виктор.
Марина принялась нетерпеливо ходить по комнате.
– Интересно, куда подевался шофер с моими вещами? – спросила она.
Вопрос не адресовался кому-либо в частности, но в ее голосе слышалось раздражение.
Виктор посмотрел на Чарли:
– Не могли бы вы спуститься вниз и узнать, что его задерживает?
Чарли не сразу поняла, что Виктор обращается к ней.
– Да, конечно... Сейчас.
Она закрыла ящик комода и вышла из комнаты, оставив Марину и Виктора наедине. Чарли не знала, какие отношения у принцессы с ее телохранителем, но сообразила, что ее присутствие нежелательно.
Чарли проснулась в пять утра, быстро приняла душ и решила, что у нее достаточно времени для пробежки до начала работы на кухне. Она начала заниматься бегом в прошлом году еще дома, когда особо нуждалась в уединении и времени, чтобы спланировать свое будущее. Здесь, в Нортгемптоне, местность была несколько пересеченной, но утренняя пробежка успокаивала Чарли и гасила возбуждение, которое она испытывала с первого дня пребывания в колледже. Чарли все еще до конца не могла поверить, что поступила в Смитовский колледж и что ее соседка настоящая принцесса.
Сегодня начинался учебный год, и по этому случаю Чарли решила усилить тренировку.