Нимфа. Чёртова нимфа, она знала, что будет. Она принесла эту дрянь, она заставила выпить её всех, включая рабов из других миров. Это грозило ей страшными проблемами уровня межмировых конфликтов с ведущими державами Пузыря. И всё же сделала это.
– Молодец, доченька, – проговорил тот же мужской голос, который отдавал приказы. – Хорошая работа.
– Кто из них тебе нужен? – напряжённо спросила Ида.
– Пока не знаю. Мистер Маэл Лин, вы видите здесь свою дочь?
Мистер Маэл Лин?!
Вещество, проникшее в мой организм, замедлял дыхание и сердцебиение, и только поэтому моё волнение гасло с каждым мгновением. Я совсем не контролировал своё тело. Не было даже необходимости прикидываться мёртвым – моё тело уже почти перешло в состояние анабиоза. Удивительно, что мозг продолжал работать, и я всё ещё слышал происходившее вокруг. Слышал возню внутри, голос повара, который быстро затих. От него избавились. Скорее всего, радикально.
– Её здесь нет, – прохрипел другой мужской голос.
Охотники за пегасами. Мы провалили миссию. Они добрались сначала до отца, а потом и до объекта, который нам было поручено охранять.
– Мистер Маэл Лин, вы же знаете, что у меня есть множество способов выяснить, кто из них ваша дочь. Впрочем, в этом нет необходимости. Ида, скажи-ка, нет ли среди твоих друзей теневого дракона?
Гнетущая тишина. Шаги.
– Точно? Больше никто?
– Только она, – дрожащим голосом ответила Ида. – Что вы с ней сделаете?
Но отец не ответил.
– Упакуйте девчонку и этих драных кошек.
– Керри?! Керри-то вам зачем?! – отчаянно вскрикнула Ида.
– Ты разве не знала, что всего один глоток “песни друида” губителен для драных? Скорее всего они уже мертвы. А если нет, то сдохнут в течение часа. Надо избавиться от тел.
Ида шокированно вдохнула, и отец строго добавил:
– Не реви, Идианна. Возвращайся внутрь и принимай свою дозу “друида”.
– Зачем? – в голосе нимфы слышались слёзы.
– Чтобы не навлечь на себя подозрения. Подменили бутылки?
– Так точно, сэр.
– Уходим.
Я едва ощущал, как моё тело, ставшее легче пёрышко, положили на носилки и куда-то понесли. Затем была тряска, словно мы ехали в грузовике на паровой тяге, потом снова смена транспорта. Я почти перестал соображать, но всё же изо всех сил прислушивался, пытаясь понять, куда именно нас везут. Был перелёт на дилижансе – насколько я мог судить по характерным звукам, а после приземления в нос ударил сильный запах чеснока. А вдалеке слышался шум воды, словно водопад.
Снова кто-то подхватил носилки и понёс меня через лес. Я слышал шум листвы в кронах деревьев, шорох опавшей листвы и травы, чувствовал ароматы осеннего леса. Шум воды становился всё ближе, пока я не ощутил холодные капли на лице. А потом стало темно и тихо. Только шаги оставались слышны, да глухо журчал поток падающей воды.
– Куда их, шеф? Этот ещё дышит вроде.
– Драных бросьте в клетку. Как сдохнут, отдадим псам. А девчонку сами знаете, куда. Слышишь, Лин?! Твоя девчонка станет отличным пополнением моей коллекции!
Моё тело опустилось на пол, и кто-то грубо спихнул меня пинками с носилок. Вдали слышался звон цепей. А потом всё окончательно стихло.
“Наверное, это конец”, – успело промелькнуть у меня в голове, прежде чем сознание покинуло моё тело.
Глава 31
Кристин Ле Скар
Открывать глаза не хотелось. Голова болела так, что, казалось, раскалывалась на части. Я со стоном перевернулась на спину и попыталась вспомнить, как вообще легла спать и что перед этим такого выпила, что наутро такое похмелье. А что ещё это могло быть, если не похмелье? По крайней мере, именно такой была моя основная версия, в которой, впрочем, я не была до конца уверена, потому как выпивала не часто и не много. А тут такой сюрприз.
Вспомнить ничего не удалось. Решив, что придётся спросить котиков, я с трудом открыла глаза и уставилась в потолок.
В очень странный потолок.
Надо мной по неведомой причине была не ровная побеленная поверхность, а аккуратно выбитая скала. Мне стало не по себе, но приступ тошноты заставил закрыть глаза и аккуратно свернуться калачиком. Головокружение медленно угасло, и стало немного легче.
– Эй, ты как? – раздался приятный, но незнакомый мужской голос.
– Плохо, – с трудом проговорила я. Во рту пересохло, и его совершенно не хотелось лишний раз открывать, словно это могло спасти меня от обезвоживания.