Глава 1.3
Раэль и Глен встретились на выступлении бродячего театра, разыгравшего одну из сцен заключения мира.
Представление подходило к своей кульминации.
Толстый актер в образе императора Тауруса IV, облаченный в мантию монарха, отороченную мехом горностая, комично передвигался по полукруглой сцене, в панике хватался за седые волосы на потеху публике.
Пропал дубовый росток, которому суждено было стать символом крепкого мира между людьми и демонами. Мужчина бегал вокруг и в отчаянии спрашивал у зрителей, не видел ли кто растение. Один раз даже обвинил какого-то мальчишку, что именно он обокрал императора. Все его движения сопровождались музыкальным сопровождением: ритмичными ударами барабанов и сладкой трелью флейты.
Толпа смеялась.
Дети из монастыря вместе со священнослужителями сейчас находились недалеко от развернувшегося спектакля и наблюдали за чем-то еще — никого из их не заинтересовало это представление. Раэль до этого никогда не прежде не видел театральные выступления, и его буквально влекло туда. От отстал от своих, но те и не заметили его отсутствия, увлеченные другим.
Мальчик, словно завороженный, мягко протискивался сквозь плотные ряды зрителей, и они, что удивительно, легко его пропускали. Он встал сбоку и плохо видел актеров, но это не мешало наслаждаться рассказываемой историей.
Его вводила в транс громкая, убаюкивающая музыка, игра актеров. Мальчик вдруг ясно увидел, как точно так же метался настоящий император, когда было обнаружено исчезновение заветного ростка. Ему стало жаль мужчину — страшно представить, что тот испытывал в этот момент.
Через несколько минут поисков росток принес верный слуга правителя, его правая рука, который, возможно, своими зоркими глазами и прытким умом не позволил сорваться предстоящему мирному договору — тот росток людям дали сами демоны, и его потеря могла дать начало новому скандалу.
В этот момент Раэль, смотрящий прямо на императора, сфокусировал взгляд на стоящей за правителем толпе, скользнул по увлеченным действом лицам. Он увидел Глена и, наверное, единственным, почему обратил на него внимание, было серьезное и несколько хмурое выражение на лице мальчика. Это немного задело восхищенного игрой Раэля, но представление стремилось к своей завязке, и он полностью сосредоточился на разворачивающейся на сцене игре.
Этот эпизод сохранился где-то в глубине памяти мальчика, но за всю его жизнь так ни разу и не увидел свет.
Выступление подходило к концу.
Ритм музыки замедлился, и Раэль внезапно подумал, что его сердце забилось с такой же частотой — раз в несколько секунд.
Наконец император и ба`ад демонов — ужасный монстр, как его изображали во всех рассказываемых людьми историях — вместе посадили маленький дубок в землю (на самом деле для этого использовался простой росток). Оба правителя пожали друг другу руки (разумеется, демона изобразили с уродливой когтистой лапой) и замерли, словно каменные изваяния. Музыка резко оборвалась, и пару секунд не происходило ничего.
Потом толпа взорвалась аплодисментами.
Раэль стоял и несколько недоуменно глядел на актеров, которые в данный момент выходили на поклон публике. Мальчику не верилось, что история закончилась.
По его шее пробежали мурашки. Он не сразу понял, что смотрел, как завороженный, затаив дыхание. Странное опустошение заполнило его душу, и только воспроизведение в памяти эпизодов представления наполняло его сладким восторгом.
Именно в этот момент он понял, что влюбился в театр.
Словно в подтверждение этому как знамение того, что его услышали, на плечо вдруг неожиданно опустилась чья-то тяжелая рука, заставив Раэля вздрогнуть и резко обернуться. Перед мальчиком стоял отец. Его густые светлые брови хмурились, а тонкие губы недовольно сжались в одну линию. Серо-синие глаза с тревогой смотрели из-под тонкой оправы старых, потертых очков.
— Мы тебя потеряли, — спокойно начал Пауль, но в голосе слушался упрек. Он никогда не позволял себе повышать голос на детей,