Вот уже месяц Эвелина и Виктор не видели никаких эмоций на лице Ани, только маленький братик Валик мог вызвать подобие улыбки, но и она была пронизана грустью.
Аня видела в детском личике ребенка, свою мечту – их ребенка с Артуром. Грусть и тоска накатывала на нее, только лишь от одного осознания, что никогда она не получит желаемого, никогда не услышит слова любви произнесенные любимым.
Месяц прошел с того дня когда Аня вернулась из Лондона, тридцать долгих дней она не чувствовала прикосновение самых нежных в мире рук, семьсот двадцать часов она не слышала его голос, сорок три тысячи двести минут как ее жизнь была пуста без Артура.
Как же жить дальше, если вещи, которые раньше приносили радость, теперь, казались бессмысленными.
Целыми днями Аня носилась на лошади, подаренной ей на совершеннолетие Виктором, вызывая беспокойство на лице матери. Но ничего не могло заставить ее остановиться.
Сливаясь с ней в одно целое, Аня уносилась прочь от всего, что заставляло ее чувствовать себя несчастной, словно скорость могла стереть последние месяцы ее жизни и вернуть все на прежние места. Но стоило спуститься на землю, и жестокая реальность возвращалась.
Только вернувшись из Лондона, Аня увидела, либо хотела увидеть, что ее лошадь была очень похожа на «звездочку». Она не была такой же окраски, но на ее лбу Аня с удивлением заметила размытую звезду, которую раньше воспринимала как маленькое пятно. Она так хотела вернуться, что ее воспаленный мозг посылал ей желаемые видения за действительные. И Аня сама себя убедила, что размытое пятно, напоминало ей звезду. Но кого бы, она не спросила, никто не замечал видимого сходства.
Первой мыслью Ани было то, что это снова была подачка Артура, но Виктор все упорно отрицал, даже изобразил праведный гнев на своем добрейшем лице. Аня поверила и больше к этому не возвращалась.
Все просьбы матери быть осторожней, не были восприняты. Аня все также уносилась на своей любимице, оставляя клубы пыли позади себя. Единственной кто был рад бешеной скачке, оказалась ее кобылка, которая застоялась с момента отъезда хозяйки и безропотно подчинялась сумасшедшим приказам Ани. Со стороны казалось, что девушка специально подвергает себя опасности, но она так не считала. Просто только тогда когда ветер свистел в ушах, отбрасывая волосы на спину и заставляя глаза слезиться, Аня могла на миг забыть о своей боли. Иногда приходили странные мысли о смерти, которые тут же отбрасывались, но чаще Аня мечтала все забыть, а в другой миг все помнить. Время, проведенное с Артуром, было самым счастливым в ее жизни, но сейчас, то безграничное счастье превратилось в кровоточащую рану и доставляло резкую боль, словно кто-то сыпал на нее солью. Так что же лучше: забыть и не знать, что такое счастье бывает, или помнить и страдать от того, что его потерял?
Не думать! Только не думать о том, что могло бы быть! – твердила Аня самой себе, но мысли неконтролируемы, они приходят в голову сами, даже когда ты запрещаешь.
Самое трудное время для нее была ночь. Даже смертельно уставая за целый день, Аня не могла уснуть сразу. Ее желания брали над ней верх: мечты, фантазии, все они были об одном – Артуре Блонском, глаза лучившиеся нежностью, обещающие незабываемое наслаждение в его объятьях и что-то еще, почти незаметное, скрывающееся за его сдержанностью и скрытностью.
Что он сейчас делает? – спрашивала себя Аня. – Думает ли хоть иногда о ней, или уже забылся в постели с другой?
Зачем себя терзать? И все же, как последняя мазохистка, Аня представляла его с другой женщиной. А вдруг именно та другая сможет покорить его, найти потерявшийся ключик к сердцу. И получит самую большую награду – его любовь.
Аня ни с кем не хотела видеться, она, словно стерла всех из своей жизни. Но с одним нежданным посетителем ей пришлось встретиться. Правда это случилось неожиданно, и она просто не имела возможности избежать этой встречи.
Аня завтракала, когда в столовую вошла Эвелина.
– Анюта, к тебе гость.
– Мама, я же просила – меня ни для кого нет! – ответила она.
– Хорошо же ты встречаешь давних приятелей, – услышала она насмешливый голос.
Аня подняла глаза от еды, которую скорее ковыряла, чем ела.
– Коля? – первое, что она подумала: как он здесь оказался? А потом она все вспомнила.