— Варька! — громко и радостно крикнула Птица и запустила в меня снежком.
Снежный комок больно ударил в плечо и рассыпался. Я недовольно зыркнула на подругу и отряхнула пуховик.
— Эй, ты чего? — подскочила она ко мне.
— Что это? — кивнула я на каракулю на снегу.
— Смотри, тут такие элементы, — с готовностью начала объяснять Ярик. — Вот коготь или когти, рука. Вот тут крышка и сердце. А это означает грациозность, ходить.
Я скептически скривилась.
— Ерунда какая-то.
— Почему ерунда? Это иероглиф аi — любовь. Ай.
— Ай… И даже по-японски любовь как-то глупо выглядит, — вздохнула я и испортила ногой все творение Ярославы.
— Что случилось? — напряглась она тут же. — Он тебя обидел? Варя!
— Нет. Все нормально.
Подруга остановилась, взяла меня за плечи и слегка встряхнула, пристально глядя в глаза.
— Немедленно рассказывай.
— Яр, правда, все хорошо, — отмахнулась я.
— Он к тебе приставал?
— Нет.
Она облегченно выдохнула.
— Он тебя оскорбил?
— Нет.
Она задумалась, пытаясь придумать новые «Он тебя…».
— Он поспорил с друзьями и ушел ночью на озеро, хотя я была против. А утром пропал. Вызывали милицию, его искали…
— Кирилл пропал? — перебила она. — Совсем?!
— Да нашелся уже. Кому он нужен?
На лице Птицы отобразилась вся гамма чувств, главным из которых стало разочарование.
— Нашелся? А ты чего тогда кислая?
— А я на него обиделась! Знаешь, сколько всего я пережила, пока его не было?! — возмутилась я.
— Представляю… — обняла она меня.
По дороге я жаловалась ей на Кирилла и его выходку. Птица, как самый главный знаток мужской психологии, начала мне объяснять, что для всех парней без исключения важно мнение коллектива и мне нельзя идти вразрез с ним, надо поддерживать Поэта в его начинаниях и быть верной боевой подругой. Но не приставучей. Приставучих они не любят. Вообще Ярику можно доверять в вопросах мужчин. У нее три брата, общается она преимущественно с ребятами и считается в мужской компании своим в доску парнем.
— Что же мне делать?
— Ты ведь ему уже свое недовольство продемонстрировала?
Я кивнула.
— Но ведь он даже не звонил мне! Не прислал эсэмэс! Не спросил, как я добралась, и даже не написал мне письмо по электронке!
— Думаю, ждет, пока ты остынешь. С другой стороны, мало ли что произошло на озере. Может, он увидел тот заброшенный город.
— Ну точно! И старцы отворили для него свои ворота. Точно-точно.
Ярик рассмеялась:
— А меня Ахмед познакомил со своими друзьями из МГУ! Ой, Варя, они все такие умные! Вот мы считаем, что Точка гений, а там таких хоть ложкой ешь!
— И все такие же зануды? — ухмыльнулась я.
— Есть даже хуже, — прикрыв рот ладошкой, прыснула она. Все-таки Ярик умеет поднять настроение.
В школе я стала центром Вселенной, потому что Настю интересовало все в мельчайших подробностях. Точка просто спросила, как прошло, и, услышав мое «нормально», вернулась к своему ноуту. Не нравится она мне. Грустит постоянно. Раньше хоть язвительно огрызалась, а сейчас вообще скисла.
Уроки шли своим чередом. Я отвечала, получила пять по литературе и кое-как выжила на физике. Кирилл не звонил. Я даже несколько раз проверила батарейку, настройки звонка и позвонила себе с телефонов девчонок — все работает. А он молчит. Настя начала раздражать своим щебетом про Сережу и как они ходили в кино. Ярик обсуждала футбол с Максимовым. При этом они так горячо спорили, что Стас едва не навернулся с парты, на которой сидел. Женька рисовала какие-то странные блок-схемы, по которым должен был работать ее сайт, или чего она там выдумывает в очередной раз.
— Варя, да ты совсем меня не слушаешь! — возмутилась Настя.
— Слушаю, — автоматом отозвалась я. Почему он не звонит? Ни эсэмэс, ни звонка, ничего… — Точка, а у тебя тут Интернет ловится?
Женька, не отрываясь от монитора, кивнула.
— Дай почту проверить.