Он осмотрел полутемную комнату. Шторы были опущены. Он обернулся к кровати и вдруг с ужасом понял, что Эльза лежит здесь, уже готовая для обряда похорон. Разумеется, это ведь единственный свободный номер. Ее комната уже наверняка занята — жизнь идет своим чередом... Она лежала — неподвижная, чистая, неестественная — кто придумал, что смерть похожа на сон? Смерть похожа только сама на себя. Птенец со скрюченными лапками, лежащий вверх клювом на дне клетки, — вот смерть. Он видел мертвых людей на улице после воздушных налетов. Они лежали, как-то неестественно сжавшись, как зародыши во чреве. Здесь все было иначе — люди придали мертвому телу особую позу — так не лежит ни спящий, ни человек, страдающий от боли.
Иной, оказавшись на его месте, стал бы молиться. Это пассивное выражение чувств. А ему в эту минуту хотелось действовать. Смерть девочки освободила его от страха перед болью. Теперь он ощущал этот страх как что-то далекое. Встретиться бы сейчас с тем шофером где-нибудь на пустынной дороге... На лестнице послышались шаги, голоса. Он спрятался за портьеру и присел на подоконник, чтобы убрать ноги с пола. В комнате стало светло. Голос управляющей произнес:
— Я могла бы поклясться, что заперла дверь. Девочка лежит вот здесь. Вот она.
Голос помоложе удивился:
— Какая она сейчас красивая!
— Она часто говорила о вас, Клара, — произнесла с тяжелым вздохом управляющая.
— Милая девочка. Что ее заставило?.. Вы думаете, что...
— Чужая душа — потемки.
Сквозь щель в портьерах он увидел девушку с грубоватым, но приятным лицом и влажными от слез глазами.
Она спросила:
— Это случилось здесь? — В голосе ее послышалась почтительность.
— Да, она выпрыгнула вот в это окно.
«В это окно. Но почему она не сопротивлялась? — подумал он. — Почему полиция не обнаружила никаких следов?»
— Так она выпрыгнула из этого самого окна?
— Да.
Они направились к окну, чтобы осмотреть его повнимательнее. Сейчас они его обнаружат. Около самого окна Клара остановилась.
— Если бы она пошла работать ко мне, этого бы не случилось.
— Ей тут было хорошо, — сказала хозяйка, — пока не появился этот человек.
— У этого человека и в самом деле совесть была нечиста. Хотя когда она мне написала, что собирается с ним уехать, я никогда не подумала бы, что она имеет в виду это.
Он подумал: тогда и письмо не поможет — ведь его можно толковать символически! Бедная девочка, она всю жизнь пользовалась этим чудовищным лексиконом дешевых романов.
Управляющая сказала:
— Если вы не возражаете, я позову мистера Мукерджи. Он очень хотел взглянуть на нее в последний раз.
— Как вам угодно, — сказала Клара.
Он слышал, как управляющая вышла. Клара достала пудру и губную помаду. Она не стала вытирать слезы — при подобных обстоятельствах они были вполне уместны.
Управляющая вернулась. Она была одна.
— Странно. Его нет.
— Может быть, он еще не вернулся?
— Я же слышала, как он вошел. Он брал ключи, и я окликнула его. Он ответил.
— Может быть, он... вы понимаете?
— О нет. Я дернула дверь. — Она поежилась и сказала: — Не могу понять. Ведь вошел кто-то.
— Да, тут поневоле поверишь в привидения.
— Я, пожалуй, поднимусь наверх, — ответила та, пропустив ее слова мимо ушей, — и посмотрю, что там делается. Надо приготовить комнату для новой горничной.
— Эльза не слишком чисто убирала, да? Бедняжка. Не думаю, что она бы подошла мне. Я имею дело с джентльменами, тут приходится особенно заботиться о чистоте.
На мгновение ее лицо, обращенное к Эльзе, мелькнуло в щели между портьерами.
— Что ж, мне пора идти. Ровно в восемь я жду гостя. А он из тех, кто не любит ждать.
Она сделала несколько шагов. Голос управляющей произнес:
— Вы не возражаете, дорогая, если я еще побуду с ней? Есть вещи, которые...
Он нащупал в кармане пистолет. Свет погас. Дверь закрылась, щелкнул замок. У управляющей, наверное, свой ключ. Он обождал немного и вышел из-за портьеры. Теперь он даже не взглянул на мертвую, ей уже ничем не поможешь... Если ты веришь в бога, можно утешать себя тем, что она избавлена от всех невзгод и за гробом ее ждет блаженство. И наказание можно оставить богу... хотя бы потому, что и наказывать-то не за что — убийца ведь только избавил ее от земных горестей. Но он верил в другое: если люди не получают по заслугам — в мире воцаряется хаос. Он открыл дверь.
Управляющая с кем-то разговаривала этажом ниже. Он бесшумно притворил за собой дверь, но не запер. Пусть их и дальше преследуют призраки. Внезапно он услышал голос К.:
— Я думаю, вы просто забыли. Что же еще?
— Я ничего не забываю, — отрезала управляющая. — И кроме того, кто ответил мне, если это был не мистер Мукерджи?
— Он мог снова выйти.
— На него это не похоже — бегать туда-сюда.
Сильно пахло краской. Д. медленно поднялся по лестнице. Комната, где жила Эльза, была как на ладони: в ней горел свет, а сам он оставался в темноте. Мистер К. с кистью в руках склонился над подоконником. Ясно, она упала из собственного окна.
На подоконнике остались следы — вернее, оставались раньше, сейчас их уже не было. Комната была отремонтирована к приезду новой горничной. Но мистер К. не очень ловко обращался с кистью — они побоялись пригласить мастера, — зеленые пятна от краски сверкали у него не только на пиджаке, но даже на очках в стальной оправе. Он сказал:
— Но кто же в конце концов это мог быть?
— Может быть, Д.?
— Он бы никогда не решился. — И, желая услышать подтверждение, спросил: — Он ведь наверняка не решился бы, да?
— Кто знает... На что только не решится человек, когда ему нечего терять.
— Но он же не знает. Неужели вы действительно думаете, что он здесь... сейчас... где-то в доме? Может быть, с ней? — Его голос слегка задрожал. — Что ему могло здесь понадобиться?
— Может, ему нужны мы?
Видя, как лицо мистера К. жалко задрожало за стальными дужками очков, Д. почувствовал удовлетворение. Если поднажать на него, он безусловно заговорит. К. сказал:
— Ах, господи, по радио говорили, что у него пистолет.
— Не надо так громко. Он, может быть, подслушивает. Мы не знаем, где он. Я уверена, что заперла дверь.
Мистер К. взвизгнул:
— Но вы не можете сказать точно, есть у него ключ или нет, не можете?
— Ш-ш! — Она и сама не очень уверенно себя чувствовала. Ее крупное лицо, покрытое пятнами, казалось еще более бледным, чем обычно. — Подумать только, что он мог прятаться там, когда я разговаривала с Кларой.
Д. начал спускаться по лестнице. Он слышал, как мистер К. испуганно крикнул:
— Не оставляйте меня одного!
И ее презрительный ответ:
— Нужно убедиться, что все в порядке. Я спущусь вниз и посмотрю, на месте ли ключ от его комнаты. Если нет, всегда можно позвонить в полицию, — добавила она не слишком твердо.
Д. бросился вниз, только бы не скрипнула лестница и не встретился индиец. Впрочем, тот, может быть, уже собрался и уехал — люди не любят оставаться там, где побывала смерть. Все было тихо. Он повесил на гвоздик свой ключ, затем притаился у двери, ведущей в столовую, и насторожился. Он слышал, как управляющая, тяжело дыша, спустилась в холл и крикнула: «Ключ на месте». Следом за ней спускался и мистер К. Д. слышал, как в банке, которую тот нес в руке, плескалась краска. Женщина заговорила ободряющим тоном:
— Должно быть, я ошиблась. Посмотрите, у него дверь заперта? Вы ведь все равно мимо идете.