— Все изменилось к лучшему, не так ли?
Он почувствовал злорадное веселье.
— Что вы имеете в виду? — спросил мистер К.
— Я говорю о погоде. Утром был такой туман!
Зажегся зеленый свет, и они бок о бок перешли улицу. Он видел, как мистер К. пристально всматривался в стекла витрин, пытаясь увидеть отражение своего спутника. Но близорукость мешала К. — он не видел Д. и боялся заговорить с ним. Как будто Д., пока он не назвал себя, был вовсе не Д.
Внезапно он свернул в темный проход и почти побежал по направлению к электрическому фонарю в дальнем конце двора. Двор показался Д. знакомым. Он слишком увлекся преследованием, чтобы заметить это раньше. Они вошли в подъезд. Старый лифт, жужжа, спускался к его жертве. Мистер К. внезапно выкрикнул, повышая голос так, чтобы его было слышно наверху:
— Почему вы преследуете меня?
Д. сказал успокаивающе:
— Вам, конечно, следовало бы говорить со своим учеником на энтернационо. — Он ласково обнял мистера К. за плечо. — Никогда бы не поверил, что, сбрив усы, можно так изменить внешность.
Мистер К. схватился за дверь лифта:
— Я не хочу больше иметь с вами дело.
— Но мы ведь с вами играем в одной команде.
— Нет, вы отстранены от своего задания.
Д. легонько втолкнул его в лифт и закрыл за собой дверь. Он сказал:
— А вы разве забыли — сегодня на курсах вечеринка для студентов.
— Вы должны были уже покинуть Лондон.
— Но мне помешали. И вам об этом должно быть известно.
Он нажал кнопку «стоп», и лифт остановился между этажами.
Мистер К. сказал:
— Зачем вы это сделали?
Он прислонился к стенке кабины и часто замигал глазами за стальной оправой очков. Наверху кто-то фальшиво играл на пианино.
Д. сказал:
— Вы когда-нибудь читали детективные романы Голдторба?
Мистер К. взмолился:
— Выпустите меня отсюда.
— Обычно преподаватели увлекаются детективными романами.
— Я буду кричать, — сказал мистер К., — я буду кричать.
— Это никак не вяжется с хорошими манерами, которые приняты на ваших студенческих вечерах. Кстати, у вас на пиджаке до сих пор пятна краски. Это не слишком благоразумно с вашей стороны.
— Что вам нужно?
— Хорошо, что мистер Мукерджи нашел женщину, которая видела, как это произошло... то есть что она выбросилась из другого окна.
— Меня там не было, — сказал мистер К. — Я ничего не знаю.
— Интересно.
— Пустите меня.
— Но я начал рассказывать вам о детективных романах Голдторба. Один человек убил другого в лифте. Потом вместе с убитым спустился на лифте вниз. Затем поднялся по лестнице, вызвал лифт наверх и в присутствии свидетелей обнаружил труп. Конечно, ему повезло. Но убийство всегда несет в себе долю риска.
— Вы не посмеете.
— Я всего лишь пересказываю один из романов Голдторба.
Мистер К. пробормотал:
— Такого писателя нет. Фамилия какая-то дурацкая...
— Видите ли, он писал на энтернационо.
Мистер К. сказал:
— Вас ищет полиция. Вам лучше убраться отсюда, и побыстрей.
— У них нет фото, а описание внешности, как вы убедились, не всегда помогает. — Он сказал почти с нежностью: — Если бы вас можно было сбросить в шахту лифта. Чтобы, понимаете, наказание соответствовало преступлению...
Внезапно лифт начал подниматься. Мистер К. сказал торжествующе:
— Вот видите. Бегите лучше.
Лифт качнулся и медленно проскрипел мимо второго этажа, где была редакция журнала «Психическое здоровье».
Д. сказал:
— На вашем месте я бы молчал. Вы читали в газетах, что у меня пистолет.
— Вам нужно бояться не меня, — сказал мистер К. — Я не питаю к вам плохих чувств. Но мисс Карпентер или доктор Беллоуз...
Окончить фразу он не успел. Лифт остановился, и доктор Беллоуз вышел на площадку. Поблекшая женщина в коричневом шелковом платье вошла в лифт, помахала рукой, унизанной фальшивыми бриллиантами, и произнесла таинственную фразу, что-то вроде: «Наугэт». Доктор Беллоуз сказал: «Бона нуче, бона нуче» — и лучезарно улыбнулся.
Мистер К. пристально смотрел на него и ждал. Рука Д. сжимала пистолет в кармане, но доктор Беллоуз, казалось, не заметил ничего подозрительного. Он тепло поздоровался с каждым из них за руку и сказал:
— Полагаю, что мне можно сказать несколько слов новому ученику по-английски. — И добавил слегка смущенным тоном: — Конечно, вы новый ученик. Мне показалось, что я видел вас...
Д. сказал:
— Вы ищете мои усы.
— Совершенно верно.
— Я решил: раз я изучаю новый язык — нужно обзавестись новым лицом. Вы, кстати, не видели сегодняшних вечерних газет?
— Нет, — сказал доктор Беллоуз, — и пожалуйста, пожалуйста, не говорите мне о газетах. Я никогда не читаю ежедневных газет. Я нахожу, что в еженедельниках получаешь факты, отсеянные от всяческих слухов. Там есть все важные новости.
— Прекрасная методика.
— Всячески рекомендую. Например, мисс Карпентер, моя секретарша, вы ее знаете, придерживается теперь этой системы, и знаете, она утверждает, что чувствует себя гораздо более счастливой, чем раньше.
— Да, эта система должна способствовать всеобщему счастью, — сказал Д. Мистер К. куда-то ускользнул. — Мне следует поговорить об этом с мисс Карпентер.
— Вы найдете ее в гостиной. Она разливает кофе. Правила на наших вечеринках не очень строгие. Мы надеемся, что ученики будут говорить на энтернационо, если возможно, но главное — это побыть всем вместе, среди друзей.
Он ввел Д. в гостиную. Мисс Карпентер, в клубах пара, помахала ему рукой. На ней все еще был синий джемпер.
— Бона нуче, — крикнула она ему. — Бона нуче.
С десяток лиц обернулось, чтобы посмотреть на него. Картина была похожа на рисунок в энциклопедии, изображающей человеческие расы. Здесь было много азиатов, почти все в очках. Мистер К. стоял с пирожным в руке, но не ел.
— Я должен представить вас нашему ученику из Сиама, — сказал доктор Беллоуз и потянул Д. в дальний угол. — Хи эс мистер Д. Доктор Ли.
Доктор Ли непроницаемо посмотрел на него сквозь толстые стекла очков.
— Бона нуче.
— Бона нуче, — сказал Д.
То здесь, то там вспыхивал разговор и тут же снова угасал. Мисс Карпентер разливала кофе, а мистер К. все еще держал в руке пирожное. Доктор Беллоуз бродил взад и вперед, бесцельно, как влюбленный. Гладкие седые волосы, безвольное, благородное лицо.
Д. сказал:
— Идеалист.
— Куа?
— Боюсь, — сказал Д., — что я не очень бойко говорю на энтернационо. Я новичок.
— Куа? — сурово переспросил доктор Ли. Он пристально смотрел на Д. из-за толстых стекол очков, словно ожидал от него какой-нибудь грубости. Мистер К. начал потихоньку пробираться к выходу, держа в руке пирожное.
Доктор Ли сурово сказал:
— Парла энтернационо.
— Парла англис.
— Но, — сказал доктор Ли уверенно и сердито. — Но парла.
— Простите, — сказал Д. — Ун моменто.
Он быстро пересек комнату и взял мистера К. под руку.
— Нам нужно еще побыть здесь. Если мы уйдем, это покажется гостям странным.
Мистер К. сказал:
— Пустите меня. Умоляю вас. Я ничего не знаю. Я чувствую себя совершенно больным.
Снова появился доктор Беллоуз.
— Как вы поговорили с доктором Ли? Он очень влиятельный человек. Профессор Чулаланкаранского университета. Это вселяет в меня большие надежды на будущее Сиама.
— К сожалению, с ним трудно говорить по-английски, — сказал Д. Он по-прежнему держал мистера К. под руку.
— О! — сказал доктор Беллоуз. — Он отлично говорит по-английски. Но он считает, и, конечно, вполне справедливо, что единственная цель изучения энтернационо — это говорить на нем. Как и многие жители Востока, он несколько... упрям.
Все трое взглянули на доктора Ли, молча стоявшего с полузакрытыми глазами. Доктор Беллоуз подошел к нему и начал о чем-то серьезно беседовать на энтернационо. Вокруг воцарилась благоговейная тишина. Послушать, как рассуждает на энтернационо сам его изобретатель, — не частое удовольствие. Он напоминал конькобежца — так ловко он скользил среди падежей.
Мистер К. быстро проговорил:
— Я больше не могу. Что вам от меня надо?