— Я поручил мальчикам отследить ее путь. Заказное письмо пришло через бюро почтовой доставки. Агентство называется «Тевере экспресс», местная фирма, обслуживающая Ватикан. Нам не удалось поговорить с начальником службы доставки, но внешние камеры зафиксировали номерной знак мотоцикла курьера. Номер зарегистрирован на Джузеппе Бастину, сорока трех лет. Он живет в районе Кастро Преторио на виа Палестра.
— У него есть телефон?
— Номер телефона не фигурирует в реестрах дорожной полиции, и в телефонной справочной нет телефонов на его имя.
— Возможно, он зарегистрирован на имя жены, — предположил Фаулер.
— Возможно. Пока это наш единственный шанс, так что придется прогуляться. Вы идете, святой отец?
— После вас, dottora.
Дом семейства Бастина
Виа Палестра, 31
— Дузеппе Бастина?
— Да, это я, — ответил посыльный. Он представлял собой комичную фигуру в кальсонах и с ребенком месяцев девяти-десяти на руках. Была глубокая ночь, и неудивительно, что детективы своим звонком разбудили малыша.
— Я ispettora Паола Диканти, а это — отец Фаулер. Не волнуйтесь, к вам лично никаких претензий нет, и с вашими родственниками тоже ничего не случилось. Мы только хотим задать вам несколько вопросов, которые не терпят отлагательства.
Они стояли на лестничной площадке скромного, но очень ухоженного дома. Постеленный у двери квартиры пушистый коврик с улыбающейся лягушкой приветствовал гостей. Паола догадывалась, что их-то вряд ли встретят с распростертыми объятиями, и не ошиблась. Бастина, естественно, был весьма недоволен их появлением.
— А до утра подождать нельзя? Малышу пора кушать, у него режим, знаете ли.
Паола и Фаулер синхронно покачали головами.
— Мы задержим вас всего на минуту, синьор. Видите ли, вы сегодня днем выполнили заказ. Доставили конверт на виа Ламармора. Помните?
— Конечно, помню. Вы что думаете? Память у меня отличная, — ответствовал курьер, постучав себя указательным пальцем правой руки по виску. Левая по-прежнему была занята ребенком. Мальчик, к счастью, не плакал.
— Вы можете рассказать, где получили конверт? Это очень важно, мы расследуем убийство.
— В агентство позвонили, как обычно. Меня попросили зайти на почтамт в Ватикане, где на столе дежурного будут лежать конверты.
Паола изумилась.
— Несколько конвертов?
— Да, всего их было двенадцать. Клиент попросил доставить первые десять в зал прессы Ватикана. Следующий — в контору Corpo di Vigilanza и последний — вам.
— Значит, вам лично в руки конверты не передавали? Вы их просто забрали? — спросил Фаулер, не скрывая досады.
— Да, в это время на почтамте уже никого нет, но входную дверь не закрывают до девяти. На случай если кому-то понадобится бросить письмо в международный почтовый ящик.
— А как произвели оплату?
— На стопке конвертов лежал еще один, поменьше. В нем находилась сумма в триста семьдесят евро, триста шестьдесят евро — оплата срочных услуг и десять — на чай.
Паола в отчаянии возвела глаза к небу. Кароский продумал все до мелочей. Очередной распроклятый тупик.
— Вы никого не видели?
— Никого.
— И что вы сделали дальше?
— Что, по-вашему, я сделал? На всех парах помчался в зал прессы, потом развернулся на сто восемьдесят, чтобы отвезти конверт в Vigilanza.
— Кому предназначались конверты в зале прессы?
— Они были адресованы разным журналистам. Иностранцы, все до единого.
— И вы им их раздали.
— Зачем столько вопросов? Куда вы клоните? Я честно работаю. Надеюсь, вы подняли шум не из-за того, что я сегодня оплошал. Правда в том, что мне нужна работа, ей-богу. Моему сыну надо кушать, а у жены поспевает пирожок в печке. Я имею в виду, что она беременна, — пояснил он, заметив недоумение в глазах посетителей.
— Послушайте, вашей персоны дело никак не касается, но нам серьезно не до шуток. Расскажите, что произошло, и точка. А иначе последний дорожный полицейский будет знать назубок ваш номерной знак, синьор Бастина.
У Бастины душа ушла в пятки, а ребенок разревелся, напуганный грозным тоном Паолы.
— Ладно, поступайте как знаете. Только не кричите, вы пугаете малыша. У вас что, сердца нет?
Паола смертельно устала и плохо собой владела. Она уже раскаивалась, что набросилась на человека, ни в чем не повинного, в его собственном доме — но в этом расследовании они на каждом шагу натыкались на препятствия!
— Извините, синьор Бастина. Пожалуйста, помогите нам! Речь идет о жизни и смерти, клянусь…
Посыльный смягчился. Свободной рукой он поскреб щетину на подбородке и ласково покачал ребенка, чтобы тот перестал плакать. Мало-помалу мальчик успокоился, и его отец тоже.