Оссипон, ум которого в последние несколько минут барахтался в глубоких водах, ухватился за последнее слово как за спасительную доску.
— Да. Ваши детонаторы. Не удивлюсь, если именно ваш детонатор начисто смел с лица земли того человека в парке.
Тень досады легла на целеустремленное желтоватое лицо собеседника Оссипона.
— Именно в экспериментальной проверке разных видов детонаторов и заключается трудность. Так или иначе, но нужно перепробовать разные варианты. Кроме того…
Оссипон перебил его:
— Кто бы это мог быть? Уверяю вас, что мы в Лондоне ничего не знали… Не могли бы вы описать человека, которому дали вещество?
Очки устремились на Оссипона как два прожектора.
— Описать… — медленно повторил человечек. — Не вижу причин, почему сейчас этого нельзя было бы сделать. Я опишу вам его одним словом — Верлок.
Оссипон, которого любопытство приподняло на несколько дюймов над стулом, рухнул назад, словно получив удар по лицу.
— Верлок! Быть не может!
Невозмутимый человечек чуть наклонил голову.
— Да. Именно он. Тут вы не сможете сказать, что я дал вещество первому попавшемуся дураку. Он был видным членом организации, насколько я понимаю.
— Да, — сказал Оссипон. — Видным. Нет, не совсем так. К нему стекалась информация, и, как правило, он принимал товарищей, приезжавших из-за рубежа. Он был не столько значительным, сколько полезным. Человек без идей. Когда-то он выступал на митингах — во Франции, кажется. Не очень успешно, впрочем. Ему доверяли Латорре, Мозер и вся эта старая гвардия. Единственный талант, который он действительно выказал, — умение каким-то образом оставаться вне поля зрения полиции. Здесь, например, за ним, судя по всему, следили не особо пристально. Он, знаете ли, состоял в законном браке, и думаю, что именно на деньги жены открыл свою лавку. Кажется, она и доход приносила.
Оссипон вдруг замолчал, пробормотал себе под нос:
— Интересно, как поведет себя сейчас эта женщина? — и задумался.
Его собеседник с подчеркнутым равнодушием ждал продолжения. Ни происхождение его, ни имя не было толком никому известно — все называли его просто Профессор. Основанием для прозвища было то, что некогда он работал ассистентом в химической лаборатории какого-то технического института. Он поссорился с начальством, которое якобы несправедливо с ним обращалось. Потом он получил место в лаборатории фабрики красителей. Там тоже с ним будто бы обошлись с возмутительной несправедливостью. Борьба, лишения, тяжкий труд ради того, чтобы подняться по социальной лестнице, внушили ему такое высокое мнение о собственных достоинствах, что миру было бы чрезвычайно трудно поступить с ним по справедливости: ведь понятие справедливости индивидуально и во многом зависит от того, насколько индивидуум готов терпеть. У Профессора был талант, но ему недоставало столь важной для общества добродетели, как безропотность.
— Интеллектуально он пустышка, — вслух произнес Оссипон, прервав внезапно мысленное созерцание миссис Верлок в качестве вдовы и хозяйки лавки. — Совершенно заурядная личность. Вам следовало бы больше поддерживать связь с товарищами, Профессор, — с упреком добавил он. — Он вам хоть что-нибудь сказал? Дал хоть как-то понять, что собирается делать? Я месяц его не видел. Трудно поверить, что его больше нет.
— Он сказал мне, что акция будет направлена на здание, — сказал Профессор. — Мне нужно было это знать, чтобы приготовить устройство. Я предупредил, что у меня едва ли найдется вещество в достаточном количестве для полного разрушительного эффекта, но он очень настойчиво упрашивал меня сделать все, что в моих силах. Ему было нужно что-то, что можно открыто переносить в руках, — я предложил использовать старую, на один галлон, жестянку из-под камедного лака, которая у меня была. Ему понравилась эта идея. Мне пришлось потрудиться: нужно было сперва вырезать дно, а потом снова его припаять. В готовом виде жестянка заключала в себе плотно закрытую банку из толстого стекла, с широким горлышком, обложенную влажной глиной и содержащую шестнадцать унций[56] зеленого порошка Х2. Детонатор был связан с завинчивающейся крышкой банки. Остроумное решение — сочетание часового и ударного механизма. Я объяснил ему принцип действия. В тонкой оловянной трубке…