— Еще успеется, он же совсем плох был, когда привезли. А сейчас смотри, как расходился.
Ее напарница фыркнула:
— Точно, все лучше и лучше ходит, а потом так и убежит от тебя. Не успеешь глазом моргнуть. На фронт отправят, такие там на вес золота. Разведчик, с орденами, ты же слышала, что про него рассказывали. Он один целый состав генеральский взорвал и выбрался от фашистов живым.
Клара сдула падавшую на глаза челку, наморщила аккуратный носик:
— Слышала, кто он такой. Герой настоящий, поэтому сложно с ним. Ни на кого не смотрит, на разговор не вытянешь. Он же разведчик, а они знаешь сколько тайн хранят. Немецкий зубрит вон целыми днями, готовится. Ну ничего, уж придумаю, как заставить его за мной ухаживать.
Самоуверенная Клара снова сдула упрямую челку вбок, подхватила свежий боевой листок, пачку которых только сегодня доставили в госпиталь, и решительно направилась к выходу из здания. Возле деревьев она без труда нагнала мокрого от пота, дрожащего из-за неимоверных усилий Глеба:
— Здравствуйте, товарищ Шубин. Вы так скоро до фронта доберетесь.
Тот лишь кивнул в ответ на шутку, не останавливая мерный ход. Девушка прикусила губу и попробовала еще раз завести разговор, протянув капитану свернутый в трубочку желтый лист:
— Вот, свежий. С фронта сводки, наши немца гонят дальше на запад. Потери большие из-за бомбардировок, правда, но уже Брянский фронт в наступление перешел.
Шубин снова кивнул в ответ, стараясь не сбиться с равномерного отсчета: вдох-выдох, вдох-выдох. От настойчивой Клары не так просто избавиться, она предприняла последнюю попытку разговорить капитана:
— Берите, это я вам принесла почитать. А то вы все словарь мучаете. Отдохнете, отдых для здоровья полезен. И еще мазь я вам положила на койку, на ночь компрессы нужно на раны делать для заживления.
— Спасибо. — Снова лишь короткая благодарность.
От отчаянья Клара прикусила губу, резко развернулась и зашагала прочь. Она не привыкла к такому равнодушию, наоборот, хорошенькая медсестра слыла местной королевой красоты в госпитале, и у нее не было отбою от ухаживаний выздоравливающих рядовых и офицеров. Оттого равнодушие капитана Шубина к маленьким знакам внимания со стороны девушки било вдвойне по ее самолюбию. Глеб на секунду остановился, хотел было окликнуть Клару, понимая, что обидел гордую красавицу. И тут же остановил сам себя: у него нет времени на интриги, романы, каким бы милым ни было личико медсестры, что вьется вокруг него уже вторую неделю, он не откажется от своей цели — как можно быстрее восстановиться и вернуться на фронт. Пока немец оккупирует его родную землю, убивает тысячи невинных людей, нельзя давать себе слабину. От него, от военного разведчика, зависит, как быстро будут разгаданы планы немецких генералов и Красная армия сможет продвинуться вперед. Шубину, конечно, было стыдно, что приходится огорчать девушку, но если бы она видела то, что видел он во время своих вылазок за линию фронта! Распухшие, замученные голодом и холодом сироты, выжженные города и села, братские могилы с тысячами невинных людей — и все это результат оккупации немецкой армией советских территорий. После страшных картин массовой смерти, пыток невинных стариков, женщин у капитана Шубина была только одна мысль — бороться каждый день, каждый час, бить фашистов, гнать их прочь из родной страны. И пока не кончится война победой Красной армии, нет места ничему другому в его жизни.
— Шубин! Шубин! — От корпуса госпиталя спешил колченогий боец из его палаты. — Давай быстрее назад, там к тебе НКВД приехало.
Глеб мысленно застонал, да как же быстрее, он даже не добрался до конечной цели — забора у дороги, где должен был передохнуть на самодельной лавке и тогда уже пуститься в обратный путь. Но армейская дисциплина превыше всего, даже на лечении, поэтому он сжал зубы так, что выступили бугры челюстей под выбритой до синевы кожей, и изо всех сил заторопился обратно. Только и сам майор НКВД Михаил Снитко уже догадался, что раненого разведчика придется ждать долго, и поспешил ему навстречу. Да и любопытные, что со всех кроватей в палате с интересом уставились на визитера, были ему не нужны при разговоре с Шубиным. Молодцеватый невысокий майор военной разведки специально прибыл в военный госпиталь, чтобы с глазу на глаз поговорить с капитаном Глебом Шубиным, которого он после долгих раздумий выбрал из большого списка разведчиков. Еще месяц назад, получив информацию от агентов в городе Маевске, разведотдел начал разрабатывать операцию. Ее, конечно, согласовали в штабе Брянского фронта, но сразу же на плечи майора особого подразделения легло самое важное задание — найти исполнителя, того, кто сможет реализовать дерзкую операцию. Целый месяц энкавэдэшник сидел над личными делами переводчиков, разведчиков — тех, кто отличился доблестью, смелостью и изобретательностью в условиях фронтовой разведки. Ведь фронтовые боевые разведчики — особая категория военных. Они участвуют в разведывательно-диверсионных операциях, а значит, такой боец должен уметь многое: быть метким стрелком, обладать отличной физической формой, владеть немецким, разбираться в картах, уметь закладывать мины и обезвреживать их, разбираться в немецкой технике, чинах, владеть рукопашным боем, искусством маскировки, да и просто мгновенно замечать опасность и устранять ее любым способом. К тому же разведгруппам поручали организовывать секретные операции не только своими силами, но также формировать партизанские отряды для ведения диверсий в немецком тылу. Здесь и с людьми работать надо уметь — убеждать, обучать, чувствовать, что у человека внутри. На такое способен не каждый, только лучшие кадры попадали во фронтовые разведотделы и роты. И все равно после заброски в тыл возвращались единицы, абвер и гестапо тоже не дремали, выявляя разведчиков на задании и беспощадно расправляясь с ними. Недаром потери в прошлом году составили больше половины роты — 27 убитых и 95 человек, пропавших без вести на вражеской территории. Потому майор Снитко провел в теплушке поезда, а потом в кабине попутки почти сутки, чтобы добраться лично и переговорить с подходящим для проведения операции человеком — капитаном разведки Глебом Шубиным. До этого он лишь видел его личное дело: скупые строчки в характеристике, приказы о награждении, донесения от командиров роты и взвода о проведенных операциях. Сейчас настало время лично познакомиться с парнем. Перед майором вытянулся, стараясь держать выправку, бледный, изможденный молодой мужчина. Темные, слегка волнистые волосы слиплись от пота в кольца на лбу, крупные капли пота покрывали лицо и лоб, а по гимнастерке растеклись темные пятна. Обычное требование — строевая стойка и приветствие по уставу старшего по званию — давалось раненому явно огромными усилиями. И все же он кратко приветствовал посетителя: