Со стены весело и наивно смотрела маленькая Катенька с неизменными косичками и огромными, белыми бантами. В первом классе всем сделали фотографию в заплетающейся рамке, нарисованным глобусом и раскрытой книгой. Катя улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям и зевнула, прикрыв глаза - захотелось вздремнуть. Странно. Нахлынувшая дремота отключала рецепторы и растворяла ощущение реальности. Девушка, не раздеваясь, легла на свою кровать, медленно (беспомощно) заползая под покрывало и одеяло. Укрываясь с головой, прячась во мраке. Никаких звуков и беспокойств. Весь мир размяк, словно ириска в кармане, поплыл и ушёл на задний план. В голове мысли перепутались. Теннисные мячики перемешались с черно-белыми фотографиями, рыбки в зеленом аквариуме с полосатыми пчелами, а ослепительные астры, с алыми, пульсирующими тузами. Крысы пищали выскакивали из появляющихся щелей, покидали сознание. Болото высыхало, превращаясь в лес. Сквозь дремоту почувствовался запах морских сосен. Они вырастали на глазах, вселяя уверенность и спокойствие. Среди стволов навстречу шел Данила. В безукоризненном черном костюме. Его глаза улыбались. Он вернулся за ней. Катя протянула руки и направилась к любимому. Они не расстанутся больше никогда. Он пришел забрать ее с собой. Отвести в свой самый настоящий мир.
3. Шершавая Тишина
Было около десяти часов вечера. Полная луна стояла высоко над головой, даря холодные, бледные лучи. Сегодня она была особенно велика и бездушна. Темные пятна кратеров можно было разглядеть без телескопа.
У Паши никогда не было телескопа. Ему нравилось наблюдать за небесными телами, читать литературу, но у родителей денег на оптику не было.
Его единственной серьёзной техникой был импортный слуховой аппарат. Прибор, к сожалению, бесполезно лежал дома в маленькой коробке. Пашка частенько аккуратно его доставал и проверял. Но чуда не происходило. Бархатная тишина покрывала ребёнка колючим одеялом. Давила объятьями, вызывая панические приступы разочарования.
Мальчик шел в темноте, разглядывая такие далёкие, мерцающие звёзды. Вспоминал их бессмертные названия и обреченно фантазировал. Конечно, он мечтал стать астронавтом! Побывать в открытом космосе, ступить на далекую, неизведанную планету, познакомиться с иной цивилизацией. Его мечтам, таким прекрасным и романтичным, не суждено было сбыться. И несмотря на свой маленький возраст, он понимал это. Печально выдыхал воздух и закрывал звездный атлас. Глухой мальчик навсегда обречен остаться в нашем обществе инвалидом.
Но, мечтам ведь нельзя приказать! Их невозможно остановить или заточить в клетку. Велик ли человек, насколько велики его мечты? Или же это всего лишь наивные, бессмысленные фантазии?
Паша шел домой, возвращаясь с занятий по ракетному моделированию. Обычно он возвращался домой к восьми вечера, но сегодня они засиделись с преподавателем, заканчивая работу над парашютом. Не хотелось оставлять работу недоделанной. Когда приспособление было готово, мальчик собрал свои инструменты. Вежливо отказавшись от предложения Артура Давидовича провести, вышел на улицу. В свои десять лет он не считал себя ребенком и не хуже любого сверстника мог за себя постоять.
Павел остановился и взглянул на каменный огонь. Из огромной бетонной чаши, на толстой рифленой колонне с пятью разноцветными кольцами в ночное небо уходила имитация пламени. Должно быть, Олимпийского. Он обожал эту незатейливую, изъеденную сыростью композицию. В темноте сооружение выглядело особенно монументально. Рядом с ней он чувствовал себя на чужой, давно погибшей планете. Невероятные природные катаклизмы убили все живое. А от упавшей температуры замерз и окаменел даже вечный огонь. Вокруг - никого. Ни души, на миллионы световых лет. Лишь плотная, шершавая тишина.
Когда-то его привел сюда отец. Паша хотел быть как остальные дети. Жить полноценной жизнью, в погоне за победами найти себя. Около месяца он приходил на стадион, пытаясь играть с ребятами в футбол. Тренер безразлично пожимал плечами, не проявляя инициативу. Пашке нравилось гонять мяч, но мальчишки игнорировали глуховатого, не всегда ориентировавшегося в происходящем, Степанове.
Пашку в специализированной школе разглядел Артур Давидович Столетов, преподаватель рисования и труда. Он искренне любил своих учеников и искал к каждому индивидуальный подход, пытаясь разглядеть в них полезных членов общества, а не инвалидов.