Силуэты прошли внутрь, закрывая за собой дверь на замок. Странно, зачем? Никакого логического объяснения не приходило на ум. Да это и не важно. Степан, изображая больного, лежал на диване, ожидая друзей. Они наверняка принесли ему что-то вкусненькое, дабы здоровье поправить. Пробивающийся через прокуренные и засаленные шторы свет осветил две незнакомые фигуры.
Степан попытался встать, насколько ему позволяло состояние, но ближний из вошедших пнул ногой, опрокидывая обратно. Очень больно, по лицу. Нос хрустнул (видно, сломался), а по губам поползло что-то теплое. Дикая боль острием вонзилась в голову, рассекая мозг на две части. Степан, захлебываясь в собственной крови, выдавил из себя:
- Кто вы?
На что получил в ответ удар кулаком. Снова в лицо. Второй удар вогнал гнездившуюся боль, казалось, по рукоять. На диалог рассчитывать не приходилось.
Второй из вошедших внимательно положил на землю предмет, напоминающий чемодан сантехника. Также бесцеремонно схватил Степана за волосы и стащил на пол. После нескольких пинков по ребрам опрокинул извивающееся тело на спину. После чего оба гостя стали избивать ногами. Тяжелые ботинки ударяли неравномерно. Болезненно, в разные места. В разрывающейся от боли голове, в толпе беснующихся мыслей промелькнула одна невероятно абсурдная. «Хоть бы сапоги сняли, сволочи...» - и, имитируя подобие улыбки, Степан скривился то ли от боли, то ли от неуместной мысли.
Образ заплаканного розового поросёнка расплылся и потерял какое-либо значение. Стало искренне себя жалко. Это всё судьба. Или, как там это называется - не важно. Но, это не его вина. До того рокового случая припадков не случалось очень давно. Может быть, с детства. Стёпа уверенно держал обеими руками руль грузовика, слушая болтовню ни о чём парочки радиоведущих. Забавляла мысль о том, что в жизни они действительно могли быть парой. Такой же жаркий, летний день. Чудесное настроение. Грузовик, слегка покачиваясь на дороге от партии шерстяного сукна, вынырнул из душного города и полетел по магистрали. В районе семнадцатого километра случился каталептический припадок. Мышцы обвисли, превращаясь в пластилиновую массу. Замедление пульса вонзил волевой подбородок в грудь. Богемская Рапсодия известной британской группы растворилась в брадикардии. Грузовик, словно опьянённый долгожданной свободой, взвыл и рванул вправо, сметая всё на своём пути в кучу. Уже потом станет известно о гибели длинноволосого юноши. Назначенный государством адвокат великолепно справился со своей работой. Артур Николаевич на основании медицинской экспертизы без труда добился условного срока. Но работу Степан потерял. Вот тогда и появилась безалаберная тяга к алкоголю. Заглушить чувство вины. Вспышки агрессии и неадекватное поведение.
Прекратив пинать, незнакомцы подняли его с пола. Стоять Степан самостоятельно не мог. Болело всё - от ног до головы. Ощущал себя длинным, бесформенным мешком. Только зёрна теперь превратились в стеклянные шарики. Усадив непослушный мешок на стул, незнакомцы перевязали липкой лентой все конечности. Затем, плотным слоем и рот, оставляя возможность дышать через сломанный, кровоточащий нос. Покончив с ответственной процедурой, развернули скудный трон к окну. В разрезающем полумрак луче пыль мелкими частичками медленно передвигалась, словно прекрасная и недосягаемая галактика. Мысль о том, что он так и не разглядел лиц, удивила. С каждым вздохом дышать становилось труднее. Ребра болели и остро давили на легкие. «Одним переломом носа сегодня не отделаться», - юмор был скорее черным, но оттеснял тревогу и смятение. Теперь страх совсем пропал куда-то, словно его и не было.
- Ты хочешь знать, кто мы? - прошипел первый. Обе фигуры выросли перед ним, заслоняя скудный свет. Создавая хаос в галактике. Их тела казались огромными в полумраке. Разглядеть лица не представлялось возможным. - Какое это теперь имеет значение. Мы те, с кем ты проведешь свои последние минуты.
Степан опустил голову, переводя взгляд на пол. Бездушная, молчаливая книга все так же смотрела в потолок, делая вид, что не замечает происходящего. «Эх, если бы сейчас майор МакНабс и лорд Гленарван ожили и своими карабинами застрелили этих негодяев!» - мысли становились всё веселее и безумнее. И все же, кто они, эти двое, ворвавшихся к нему?