Я не думала об этом с тех пор, как узнала, что «Пантем» согласились на требования, которые мне посоветовал выдвинуть Джереми.
Пожимаю плечами.
– Еще толком не думала.
– Я хочу представить тебя сиделке Верити под псевдонимом, на случай, если ты не хочешь, чтобы твое настоящее имя связали с этим циклом.
У нее такие сильные травмы, что ей нужна сиделка?
– Хорошо. Пусть будет…
Я не представляю, какое выбрать имя.
– На какой ты выросла улице? – спрашивает Джереми.
– Лора-Лейн.
– Как звали твоего первого питомца?
– Чейз. Он был йоркширским терьером.
– Лора Чейз, – объявляет он. – Мне нравится.
Я наклоняю голову, узнав вопросы из шутливого теста на фейсбуке.
– Разве не так определяют псевдонимы для участия в порно?
Он смеется.
– Псевдоним для порноактера, псевдоним для писателя. Принцип один, – движением руки он предлагает следовать за ним. – Пойдем, сначала познакомишься с Верити, а потом я отведу тебя в ее кабинет.
Джереми поднимается по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Сразу возле кухни лифт, явно установленный совсем недавно. Должно быть, Верити теперь передвигается в инвалидной коляске. Господи, бедняжка.
Джереми дожидается, пока я поднимусь на второй этаж. Коридор делится на две части – три двери с одной стороны и две с другой. Джереми поворачивает налево.
– Это комната Крю, – поясняет он, показывая на первую комнату. – Я сплю здесь, – он показывает на соседнюю дверь.
Напротив этих двух комнат еще одна дверь. Она закрыта, Джереми тихо стучит и открывает ее.
Сама не знаю, чего я ожидала, но точно не этого.
Она лежит на спине, глядя в потолок, светлые волосы рассыпаны по подушке. Сиделка в голубом костюме сидит в изножье кровати и надевает ей на ноги носки. Крю лежит рядом с Верити на кровати, у него в руках айпад. У Верити пустой, равнодушный к окружающему миру взгляд. Она не замечает сиделки. Не замечает меня. Крю. Джереми, который наклоняется к ней и убирает волосы со лба. Она моргает, и больше ничего. Словно она не понимает, что мужчина, от которого она родила троих детей, проявляет к ней нежность. Я пытаюсь скрыть мурашки на своих руках.
Сиделка обращается к Джереми.
– Она казалась усталой, и сегодня я решила уложить ее пораньше.
Она накрывает Верити одеялом.
Джереми идет к окну и закрывает занавески.
– Она приняла таблетки?
Сиделка приподнимает ноги Верити и заправляет под них одеяло.
– Да, до полуночи ничего делать не нужно.
Сиделка старше Джереми, на вид ей около пятидесяти пяти. У нее короткие рыжие волосы. Она смотрит на меня, потом снова на Джереми, дожидаясь, пока нас представят.
Джереми трясет головой, словно он вообще забыл о моем присутствии. Он смотрит на сиделку и машет в мою сторону рукой.
– Это Лора Чейз, писательница, о которой я вам рассказывал. Лора, это Эйприл, сиделка Верити.
Я жму руку Эйприл и чувствую ее оценивающий взгляд. Она осматривает меня с головы до ног.
– Я думала, вы будете старше, – заявляет она.
Что вообще можно на это ответить? Вместе со взглядом ее комментарий звучит как укол. Или упрек. Не обращая внимания, я улыбаюсь.
– Приятно познакомиться, Эйприл.
– Взаимно.
Она берет с комода сумочку и поворачивается к Джереми.
– Увидимся утром. Ночью проблем возникнуть не должно.
Потом наклоняется, чтобы пощекотать Крю. Тот хихикает и отползает в сторону. Я отодвигаюсь, выпуская Эйприл из комнаты.
Бросаю взгляд на кровать. Глаза Верити по-прежнему открыты и смотрят в никуда. Я не уверена, что она вообще осознает, что ушла ее сиделка. Она вообще осознает хоть что-нибудь? Я ужасно сочувствую Крю. И Джереми. И Верити.
Не уверена, что хотела бы жить в таком состоянии. И знать при этом, что ко мне привязан Джереми… Здесь все такое гнетущее. Этот дом, прошлые трагедии этой семьи и ее нынешняя борьба.
– Крю, не испытывай мое терпение. Я сказал тебе идти мыться.
Крю смотрит на Джереми и улыбается, но с кровати не слезает.
– Считаю до трех.
Крю откладывает айпад в сторону, но продолжает игнорировать Джереми.
– Три… Два…
И наконец, на счет один, Джереми бросается на Крю, хватает его за ноги и поднимает в воздух.
– Ну все, время висеть вниз головой!
Крю хохочет и извивается.
– Только не это!
Джереми оборачивается ко мне.
– Лора, сколько секунд дети могут висеть вниз головой, пока у них не перевернется мозг и они не начнут разговаривать задом наперед?
Я смеюсь.
– Я слышала, двадцать. Но возможно, и пятнадцать секунд.