К внутренней стороне бедра девушки прилип обрывок обертки от «сникерса». Дарби положила его в пластиковый пакетик, а потом взяла вагинальные и анальные мазки для ДНК-анализа. Специальной расческой она провела по лобковым волосам Джудит, а после и их уложила в пакет с уликами.
Дарби заканчивала делать записи, когда Куп окликнул ее. Она надела перчатку, а потом осторожно натянула поверх нее снятую с руки девушки кожу. Прижав кончики пальцев к чернильной подушечке, она перенесла отпечатки на специальный идентификационный бланк.
— Волос на ногах и под мышками нет, — заметила Дарби. — И лобковые волосы тоже подстрижены.
— Получается, убийца позволил ей побрить их перед смертью?
— Может быть.
— Ты думаешь, этот урод сам сделал это? Я почему спрашиваю… Совсем недавно в Филадельфии раскрыли дело, когда один малый купал свои жертвы в ванной после того, как насиловал и душил. Он брил их ноги, руки, даже головы.
— Чтобы избавиться от улик, — предположила Дарби.
— Точно.
— Настоящий психопат не испытывает сочувствия к своим жертвам. Они для него — всего лишь одушевленные предметы, средства воплощения в жизнь фантазий, в основе которых зачастую лежит садизм. Женщин, которых используют в качестве объектов сексуального домогательства, потом выбрасывают на свалку, как ненужную вещь. Им не разрешается брить ноги и красить ногти. А об этой девушке он заботился, она была ему небезразлична.
— Тебе виднее, — заявил Куп.
Дарби закрепила на голове обруч с увеличительным стеклом и подсветкой и стала осматривать тело на предмет обнаружения трассеологических улик. Но найти ей удалось лишь остатки речного ила и прутья.
— Дарби?
Она оторвалась от осмотра тела.
— Совпадение по двенадцати пунктам, — сообщил Куп. — Это Джудит Чен.
Дарби ощутила, как по телу прокатилась жаркая волна предчувствия. Она вернулась к работе.
Подобно Эмме Гейл, Джудит Чен исчезла на долгое время. Похититель держал ее взаперти, пока не решил всадить ей пулю в затылок. Подобно Эмме Гейл, Джудит Чен сбросили в реку в той же самой одежде, в которой ее видели в последний раз, и в карман ей зашили статуэтку Божьей Матери.
— Я позвоню Брайсону, — сказала Дарби.
Глава 7
Дарби обнаружила детектива Тима Брайсона в коридоре. Он разговаривал по сотовому телефону и в пальто из верблюжьей шерсти, из-под которого виднелся темно-синий отутюженный костюм, выглядел как модель с обложки глянцевого журнала. Даже если не обращать внимания на одежду, не заметить его было невозможно.
Большинство ее знакомых мужчин, которым перевалило за пятьдесят, выглядели весьма непрезентабельно — отвисшие пивные животы, обрюзгшие физиономии, седина и обширные залысины. Брайсон же обладал чеканным, что называется, медальным профилем и моложавым лицом — на вид ему нельзя было дать больше сорока. Дарби частенько видела его в полицейском спортивном зале. Как и Куп, он был крепким орешком и буквально излучал здоровье, будучи стройным, мускулистым и подтянутым. Помимо занятий в спортзале и бега, Брайсон, как она слышала, занимался йогой раз в неделю в студии в Кембридже.
Брайсон заметил ее.
— Я перезвоню тебе попозже, — обронил он в трубку и закрыл телефон.
— Это Джудит Чен.
Брайсон кивнул и уставился себе под ноги. В воздухе повисло неловкое молчание. Похоже, он был разочарован, как будто надеялся на что-то иное.
— Полагаю, мы должны проверить, не случалось ли в последнее время похищений студенток колледжа, а также выяснить, не пропал ли кто-нибудь из них без вести, — предложила Дарби. — Кроме того, не помешает предупредить и руководство местных колледжей.
— Это входит в обязанности комиссара полиции.
— Я непременно поговорю с ней об этом.
Брайсон с шумом втянул воздух носом. Конечно, времена могли измениться в том, что касается равенства женщин, но в Полицейском управлении Бостона все еще царили патриархальные нравы студенческого клуба, и Дарби знала, что ее новая роль придется не по вкусу многим коллегам мужского пола. Ей пришла в голову мысль, что и Брайсон может придерживаться такого же мнения. Самое время выяснить это.
— Вам не нравится то, что меня назначили в ваш отдел?
— Это было не мое решение, — ответил Брайсон.
— Я полагаю, это означает «да».
— Все говорят, что вы — прирожденная лабораторная крыса.
Это прозвучало как завуалированное оскорбление. Брайсон намекал, что ей самое место — за лабораторным столом, и нигде больше.