Дарби положила отчеты об убийствах на пол и отправилась в кухню, чтобы еще раз наполнить свой стакан. Вернувшись в кабинет, она принялась рассматривать снимки на стене.
Взгляд ее невольно останавливался на фотографиях, сделанных на месте преступления. С мертвыми, как она уяснила уже давно, обращаться было значительно легче, с ними не возникало никаких хлопот. А у живых присутствовало слишком много оттенков и полутонов серого.
Убийцу не волновало, как его жертвы выглядели после смерти. Его привлекло в этих студентках нечто, когда обе были еще живы.
Физические различия между девушками иначе как разительными назвать было нельзя.
Эмма Гейл являла собой почти совершенную фотомодель, с потрясающе красивым лицом и безупречной фигурой, которой она была обязана строгой диете и регулярным физическим упражнениям под наблюдением личного тренера в эксклюзивном фитнес-клубе Лос-Анджелеса, располагавшемся в отеле «Ритц-Карлтон» в Тремонте. Через месяц после того как ей исполнилось шестнадцать, Эмме исправили форму носа. Манхэттенский пластический хирург, проводивший ринопластику, увеличил ей грудь, когда девушка отпраздновала свое восемнадцатилетие.
Джудит Чен была худенькой и плоскогрудой. Она вообще не посещала спортивный зал. Друзья и родственники описывали ее как спокойную и скрытную девушку, очень серьезно относившуюся к учебе. Среднюю школу она закончила лучшей в классе. Она подавала заявления и была принята в несколько престижных колледжей в Массачусетсе — Бостонский колледж, Бостонский университет и университет Тафтса. Но эти учебные заведения не смогли предложить ей такой выгодный пакет финансовой помощи, как университет Саффолка.
Если верить протоколам допросов, Эмма Гейл была ее полной противоположностью. Она отличалась общительностью и дружелюбием, популярностью и коммуникабельностью. Молодой женщине нечего было желать и не к чему стремиться, папочка обеспечивал ее всем необходимым: пентхаусом, одеждой и ювелирными украшениями, даже автомобилем БМВ с откидным верхом.
Дарби испытала легкий укол классовой ненависти — не потому, что Эмма Гейл родилась в богатой семье, а потому, что девушке не нужно было работать, чтобы добиться чего-то в этой жизни. Дарби не питала особой симпатии к хорошенькой молодой женщине, которая тратила жизнь на развлечения, походы по магазинам и отдых на лучших курортах Европы или Карибского моря. Эмма проводила лето в Нантакете, выходные дни — в барах с горячительными напитками, потом приходила в себя на яхтах приятелей, а ее богатенький папочка оплачивал все счета.
Вот фотография Эммы Гейл на какой-то сногсшибательной вечеринке. В глубоком вырезе платья видно, как в ложбинке на груди тускло поблескивает старинный платиновый медальон. А вот еще один снимок той же самой симпатичной студентки — одной рукой она обнимает за талию привлекательного молодого мужчину с темными волосами и карими глазами. Ее кавалер Тони Пейс, второкурсник Гарварда.
У Дарби мелькнула какая-то мысль, ухватить которую она не успела. Что-то привлекло ее внимание, нечто знакомое и узнаваемое. Было ли это связано с ее приятелем? Нет. Брайсон сам допрашивал Пейса. На той злосчастной вечеринке молодого человека не было. Он простудился и остался в общежитии. Его алиби проверили и перепроверили. Пейс согласился пройти испытание на детекторе лжи и выдержал его. Так в чем же дело? Дарби не стала сейчас ломать голову над этим.
Следующий снимок запечатлел молодую парочку на борту яхты: загорелые, улыбающиеся во все тридцать два зуба, на гладкой коже ни морщинки. Дарби про себя удивилась тому, что так много внимания уделяет Эмме Гейл, и переключилась на фотографии Джудит Чен. Девушка была одета в джинсы и, с улыбкой глядя в объектив, держала на руках щенка черного лабрадора. А вот здесь Джудит снялась вместе с соседкой по комнате.
Дарби принялась расхаживать по своему импровизированному кабинету. Каждые несколько минут она останавливалась и возвращалась к стене, чтобы еще раз взглянуть на фотографии в надежде, что выражение лиц девушек или какая-то иная деталь дадут ей в руки ниточку к разгадке этих преступлений. Но надежды ее не сбывались, и она снова принималась ходить взад-вперед по комнате, ненадолго замирая у стола, чтобы на мгновение взять в руки сувениры-безделушки, а потом поставить их обратно. Она машинально продолжала приводить в порядок свой письменный стол, добиваясь того, чтобы все вещи лежали строго на своих местах.
За окнами завывал ветер, сотрясая старые рамы. По старым кирпичным стенам хлестали снежные заряды. Дарби прикончила остатки бурбона. Она чувствовала себя отдохнувшей и успокоившейся. Она думала о весне. Казалось, она не наступит никогда, а если и придет, то через много-много лет, не раньше. У Эммы Гейл был летний домик в Нантакете. Она играла в теннис и гольф, отдыхала на борту яхты. Она носила платья от известных модельеров и массу ювелирных украшений.