— Больничный городок сейчас как раз начали сносить, — пояснил Рид. На холоде пар от дыхания клубами вырывался у него изо рта. — Вашему приятелю-полицейскому я сказал то же самое. Там ничего нет, совсем ничего. Оттуда вывезли все, вплоть до последнего гвоздя.
— А когда лечебница закрылась официально? — поинтересовалась Дарби.
— Пожар после замыкания электропроводки в морге полностью разрушил крыло «Мейсон» в восемьдесят седьмом году. Лизоблюды на холме Бико-Хилл решили, что ремонт обойдется слишком дорого — больнице уже больше двух сотен лет, — а с учетом сокращений бюджетных ассигнований штата, выделяемых на охрану психического здоровья, клиника закрылась в следующем же году.
— Морг находится в этом здании?
— Раньше здесь располагался исследовательский центр. Когда пациент умирал, врачи изучали его мозги — это было в самом начале века, когда подобные вещи еще не были запрещены. Во всяком случае, после пожара клиника закрылась окончательно — отсутствие финансирования и все такое… Не могу сказать, что не согласен с таким решением. Ремонт действительно влетел бы в немалые деньги.
Дарби машинально кивнула. На самом деле она не вслушивалась в то, что говорил Рид, а думала о Малколме Флетчере. Почему он проявил такой неожиданный интерес к заброшенной лечебнице? Если он действительно что-то искал, то почему не попытался проникнуть сюда тайком? Возможно, он не смог пробраться внутрь самостоятельно и потому был вынужден обратиться к Риду за помощью.
Когда они наконец достигли вершины холма, Дарби окончательно выбилась из сил. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди, ноги подкашивались от усталости. Рид закурил очередную сигарету.
Психиатрическая больница Синклера, массивное готическое сооружение, сложенное из старинного красного кирпича, с зарешеченными окнами, вольготно раскинулась в огромном внутреннем дворе, где еще сохранились остатки фонтана и несколько деревьев, которые, скорее всего, были старше самой клиники. Некоторые витражные стекла в окнах уцелели.
— Перед нами здание Киркланда, — пояснил Рид. — Ему больше двух сотен лет.
Дарби еще никогда не приходилось видеть столь массивных и протяженных построек. Здесь, наверное, можно было запросто заблудиться. Причем навсегда.
— Какое же оно огромное!
— Его площадь составляет около четырехсот тысяч квадратных футов, — с гордостью сообщил Рид. — Здесь восемнадцать этажей, не считая подвала, который сам по себе можно считать лабиринтом без начала и конца. Киркланд разделен на два крыла — «Гейбл» и «Мейсон». Внутрь последнего попасть невозможно. Полы там сгнили почти полностью, да и пожар причинил немалые разрушения, поэтому мы просто заколотили вход в него еще в восемьдесят девятом году. Через несколько месяцев все здание снесут, чтобы расчистить место для строительства кондоминиумов. По правде говоря, мне немножко грустно. Это здание — последнее из ему подобных, живое воплощение истории. Видите вон те две постройки с правой стороны? Это корпуса туберкулезной лечебницы. В одном лечили пациентов мужского пола, в другом — женского. Здесь каждый камень дышит историей.
Дарби по колено в снегу отправилась в обход внутреннего двора. Ей вдруг показалось, что она перенеслась в студенческий городок Новой Англии начала пятидесятых годов: та же самая старомодная оригинальность и уединение, разветвленные массивы старинных кирпичных зданий, разбросанные среди густых зарослей деревьев, на вершине холма, откуда открывался вид на Бостон, находящийся в восемнадцати милях к югу.
— Киркланд превратился в туристическую достопримечательность после того, как на экраны вышел фильм «Лазутчики», — сказал Рид. — Видели его?
Дарби отрицательно покачала головой. С некоторых пор она больше не смотрела фильмы ужасов. Уж слишком они походили на реальность.
— Книга Моррелла намного интереснее, — продолжал Рид. — В ней рассказывается о группе горожан-исследователей, которых прозвали «криперз», лазутчиками, за то, что они проникали в старинные исторические здания. Продюсеры фильма использовали больницу в качестве съемочной площадки. Так что за последние пять лет нам пришлось усилить меры безопасности. Охранники несут караул вокруг здания двадцать четыре часа в сутки. Большинство из тех, кого мы арестовываем, — подростки и студенты колледжей, которые, вы не поверите, ищут укромное местечко, чтобы выпить без помехи и потрахаться.
Рид вытащил из кармана связку ключей и поднялся по ступеням к главным дверям. Стеклянные панели за металлическими решетками потрескались, но еще держались.