Такова была информация, которую Вайцзеккер счел необходимым довести до западных союзников. Он действовал не только по «английскому каналу» — через полковника Родриго он адресовался прямо к Доновану. В дополнение Кессель изложил свой план — отправиться в Швейцарию, где может встретить «влиятельного друга», советника немецкого посольства барона фон Ноштица[104] для ведения переговоров с Гудерианом и Рундштедтом. Но цель Вайцзеккера была достигнута: 24 января 1945 года Донован доложил о новом плане объединенному комитету начальников штабов, причем он действовал быстрее, чем его английские коллеги, которые еще с октября 1944 года «пережевывали» сообщения, пришедшие из Рима.
Теперь отвлечемся от документов американской разведки и рассмотрим реальное положение на фронтах в конце 1944 года. После паузы, которая задержала (как мы теперь знаем — в ожидании исхода заговора) союзные войска в Северо-Западной Франции, союзные армии продолжили свое наступление. Одновременно завершилось грандиозное наступление советских войск в Белоруссии и на других фронтах. Последовательно и закономерно осуществляла Ставка Верховного Главнокомандования задуманные удары. Вслед за завершением операции «Багратион» началась Львовско-Сандомирская операция на Западной Украине. Здесь, в районе Броды, были окружены восемь вражеских дивизий. К концу августа немецкая группа армий «Северная Украина» понесла крупное поражение, а советские войска освободили юго-восточные районы Польши и вышли в предгорья Карпат, к границе с Чехословакией.
Немецкое командование тщетно пыталось латать дыры. Когда же оно перебросило на помощь своим войскам в Белоруссии и Западной Украине 8 дивизий из группы «Южная Украина» генерал-полковника Фриснера, то и по этой группе был нанесен сокрушительный удар. 20 августа здесь началась Ясско-Кишиневская операция 2-го и 3-го Украинских фронтов для освобождения Молдавии и выхода в Румынию. Операция завершилась полным успехом.
Не ослабевали советские удары и на северном участке фронта. Здесь одна за другой была осуществлена серия операций 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов, а также Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. Советские войска очистили от захватчиков Эстонию и Литву, почти всю Латвию и вступили в Восточную Пруссию. Наконец, осенью 1944 года была разгромлена группа немецких войск в Заполярье, и началось освобождение Северной Норвегии. На всем огромном протяжении государственной границы — от Крайнего Севера до Черного моря — захватчик был изгнан с советской земли. У него оставался лишь небольшой плацдарм на земле Советской Латвии.
Свет свободы всходил над странами Восточной и Юго-Восточной Европы, где уже давно шла героическая антифашистская борьба народов против оккупантов. В июле 1944 года в польском городе Хелме прозвучал исторический манифест Польского Комитета Национального Освобождения. Близился день свободы и для других стран. Морис Торез говорил, обращаясь по радио к своим соотечественникам, ко всем народам Европы: «Что было бы с нами сейчас без Советского Союза, без усилий и жертв этого замечательного народа и его героической Красной Армии!» «Победы Красной Армии, — отмечал в 1944 году Пальмиро Тольятти, — это и наши победы; это победы всего прогрессивного человечества, всех людей, которые хотят, чтобы гитлеризм и фашизм были быстрее раздавлены».
Удары советских войск привели к развалу гитлеровской коалиции. Еще в августе Финляндия обратилась к Советскому Союзу с просьбой о мире и вышла из войны. Победоносное наступление советских войск в ходе Ясско-Кишиневской операции создало условия для вооруженного восстания патриотических сил Румынии под руководством коммунистов. 23 августа 1944 года был сметен военно-фашистский режим в Румынии. 24 августа Румыния объявила войну Германии. В сентябре войну Германии объявила Болгария, в которой победило народное восстание. Советские люди с радостью читали военные сводки как с советско-германского фронта, так и с Запада. Илья Эренбург писал осенью 1944 года: «Велика радость жнеца; а мы были пахарями Победы. Вот почему Красную Армию приветствуют как освободительницу и Парижский совет Сопротивления, и король Норвегии, и рыбаки Греции, и епископы Англии. Пусть для многих еще недавно мы были падчерицей Европы, пусть одни глядели на нас свысока, другие искоса, третьи исподлобья; теперь полны признательности просветленные взгляды; и на всех языках мы читаем те же многозначительные слова: «Советская Россия спасла Европу и мир».
За это время сотрудничество в рамках коалиции поднялось на новый уровень, поскольку речь шла о совместных действиях. Так, перед началом высадки со стороны руководства США и Англии высказывалось пожелание, чтобы советское наступление оттянуло немецкие силы на восток и по меньшей мере не дало ОКВ возможности перебросить войска с востока на запад. Операция «Багратион» и действия на других участках советско-германского фронта выполнили эту цель: фельдмаршалы Роммель, Клюге и Рундштедт не получили ни одной дивизии в подкрепление группы армий «Запад». Затруднены были и переброски их дивизий с запада на восток, хотя они и производились. Масштабы советского наступления превзошли даже то, что обещала советская делегация в Тегеране, — и это в то время, как на западе действия войск Эйзенхауэра вызвали некоторое разочарование общественности (как иронически писала лондонская «Таймс», «возможно, что вокруг начавшегося наступления было поднято слишком много шумихи»). Медленно продвигались и англо-американские войска в Италии, а намеченная еще на май высадка в Южной Франции была отложена и началась лишь в августе. В итоге союзные войска, к сожалению, не достигли намеченных целей (выйти в Рур и Саар) и остановились на 800-километровом рубеже реки Маас — «линия Зигфрида» — река Рейн, то есть примерно у западной границы Германии. Продолжить наступление они смогли только в феврале — марте 1945 года.