Выбрать главу

— Вот здесь быстрее всего, — сказал он, показывая влево. — Однако, мне кажется, лучше пойти по другой тропинке. Меньше шансов нарваться на бошей.

Мишель тут же принял решение.

— Вы совершенно правы, — ответил он, — особенно если учесть, что я собираюсь пересечь границу.

Кюано понимающе кивнул.

— Я так и подумал, когда увидел вас. Лучше бы вы мне сразу сказали правду. А что это вы говорили насчет древесного угля?

— Это только для отвода глаз.

— Я так и знал. Хорошо. Теперь я в курсе дел и могу провести вас в подходящее место.

Еще через час деревья начали редеть, и они вышли на другую тропинку, которая начала плавно спускаться в долину, к опушке леса. Внизу протекал ручей. За ним возвышался заросший травой склон. Потом снова начинался лес. Тропинка вела в гору. Кюано показал на вершину.

— Там, наверху, вы увидите каменный забор, — сказал он. — Это и есть граница.

«Вот она, земля обетованная», — подумал Мишель. После всех переживаний за минувшие четыре дня ему почти не верилось, что он у цели. Мишель только этим и жил в течение последних шести месяцев, и ему все время казалось, что он потерпит неудачу. Теперь же успех был почти обеспечен.

Внизу и немного правее в складке долины стоял деревянный дом. Кюано объяснил, что это заброшенная ферма, которую он теперь использует для хранения дров и сена.

— Идти нужно сейчас, — прошептал он. — Немцы непрерывно патрулируют долину. Смотрите! — Он показал на другую ферму, стоящую несколько повыше на противоположной стороне ручья. — Это один из их наблюдательных постов. Сейчас никого нет, и вы сумеете проскочить. Когда вы рассчитываете вернуться?

— Завтра, если все будет хорошо. Примерно в это же время.

— Прекрасно. Если все будет спокойно, я оставлю дверь сарая открытой. Если же она будет закрыта, значит, переходить границу опасно.

— Договорились. И спасибо вам за все.

— Не бегите. Идите спокойно, как будто знаете дорогу. Желаю удачи.

Не торопясь, Мишель дошел до ручья, перебрался через него и начал карабкаться в гору. Наконец показалась невысокая стена, сложенная из плоских камней. Это и была граница. Мишель перескочил через стену и оказался на свободной земле Швейцарии.

Это была незабываемая минута, но Мишель решил не задерживаться и поспешил вперед. Только отойдя на безопасное расстояние от границы, он оглянулся и посмотрел в сторону своей любимой Франции. Это было 21 мая 1941 года.

По узкой тропинке Мишель вышел к дороге. Вдали показался дом. Судя по внешнему виду, это была таможенная застава, и, как только Мишель поравнялся с домом, на веранду вышел таможенник. Мишель подошел к нему и показал свое удостоверение личности.

— Я только что перешел границу. У меня срочные дела в Швейцарии, но я не успел получить паспорт, — проговорил Мишель.

Таможенник взял его удостоверение и стал читать.

— Какие дела? — спросил он.

— Семейные, — спокойно ответил Мишель.

У Мишеля и в самом деле в Швейцарии жила сестра, которая была замужем за племянником видного швейцарского генерала, но он не хотел впутывать ее в свои дела.

— Сколько вы здесь пробудете?

— Сутки.

— Вернетесь этим же маршрутом?

Мишель утвердительно кивнул.

— Хорошо. Можете идти. Но удостоверение останется у меня. Получите его на обратном пути, — сказал таможенник.

— А если меня задержат?

— Скажите, что удостоверение у меня и что я пропустил вас.

— Спасибо. Буду здесь завтра.

— Буду вас ждать.

Путь для Мишеля был открыт.

До Ле-Локля было три часа ходу, а там Мишель надеялся сесть в поезд, идущий до Берна. Стоял яркий солнечный день. Мишель бодро шагал вперед, упиваясь свободой.

В деревнях, через которые он проходил, жители были одеты в лучшую воскресную одежду. Их веселые лица наполняли сердце Мишеля радостью. Мысль о том, что его действия могут приблизить счастливый-для родины день, придавала ему силы.

В Коль-де-Роше Мишеля неожиданно остановил жандарм и предложил предъявить документы. Объяснения Мишеля показались швейцарцу неубедительными, и тот отвел Мишеля в ближайший полицейский участок. К счастью, дежурный сержант полиции сразу же связался по телефону с таможенной заставой, и все уладилось.

Сержант был в восторге от подвига Мишеля. Он высказал уверенность в том, что начальник отделения, который всегда интересовался людьми, прибывающими из Франции, захочет встретиться с Мишелем, и попросил Мишеля зайти к нему.

Мишелю не очень хотелось задерживаться, но он сознавал, что со швейцарцами нужно установить хорошие отношения, и поэтому согласился.

Сержант не преувеличивал интереса, который мог проявить к Мишелю начальник отделения. Тому было поручено собирать сведения, поступающие из-за границы, и Мишель был для него настоящей находкой.

Мишель же чувствовал себя неловко. Он шел предложить свои услуги англичанам, а не швейцарцам. Во всяком случае, у него не было сведений о дислокации немецких войск или другой подобной информации. Он просто рассказал о своих приключениях в пути.

К счастью, это вызвало у начальника отделения полиции большой интерес, и тот со счастливым видом записывал абсолютно все, что рассказывал Мишель. Начальник отделения, естественно, знал гораздо больше Мишеля о положении на границе. Однако он был крайне доволен, когда Мишель смог подтвердить, что вторая рота 3-го полка полевой жандармерии теперь находится в Морто.

Встав из-за стола, начальник отделения полиции подошел к подробной карте, которая занимала целую стену, отыскал один из бесчисленных флажков, которыми она была усеяна, и передвинул его в сторону на несколько сантиметров. Те, кто работали в разведке, поймут, какую радость испытал начальник и как он был благодарен Мишелю.

Сознавая, что он вряд ли заслужил благодарность, Мишель вытащил из кармана единственный имевшийся у него документ. Это был тот самый отчет о производстве военных автомашин во Франции, который он уже показывал немцам, чтобы доказать свою добропорядочность. Начальник отделения полиции нашел его очень ценным.

Наконец беседа была закончена. Мишель потерял два часа, но у него появился друг, который мог оказаться полезным в будущем. Что же касается начальника отделения полиции, то он был настолько доволен, что лично проводил Мишеля до станции и даже купил ему билет до Берна.

Вторая половина дня в воскресенье — не очень удачное время для визита в английское посольство, особенно для незнакомого человека. Внешний вид Мишеля также не способствовал успеху.

Мишель, безусловно, показался швейцару посольства бродягой, и на просьбу провести его к послу ответил только укоризненным и полным подозрения взглядом. После настойчивых просьб Мишеля швейцар все же отвел его в приемную к какому-то чиновнику посольства.

Мишель на всю жизнь запомнил эту комнату, точнее, плакат, висевший на одной из стен.

В ВОЙНЕ: РЕШИТЕЛЬНОСТЬ

В ПОРАЖЕНИИ: НЕПРИМИРИМОСТЬ

В ПОБЕДЕ: ВЕЛИКОДУШИЕ

В МИРНОЕ ВРЕМЯ: ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬ

Мишель почти не знал английского, но за два часа ожидания он успел перевести (с помощью словаря, который был предусмотрительно оставлен в приемной) эти типично черчиллевские выражения, запомнить их. Посей день они остаются почти единственными английскими фразами, которые Мишель может произнести без подсказки.

Наконец дверь открылась, и появился высокий светловолосый англичанин в сером костюме. Он оглядел Мишеля, а затем, даже не представившись (позднее Мишель узнал, что это был помощник военного атташе майор Б.), холодно спросил, что ему нужно.

С показным безразличием чиновник выслушал Мишеля, и к его предложению служить союзникам отнесся с полным невниманием. Майор сказал тогда, что, к сожалению, не может воспользоваться предложением Мишеля по той причине, что для английского посольства в Швейцарии было бы непристойно заниматься шпионажем против той страны, с которой Швейцария находится в дружеских отношениях.

То, что его не встретили с распростертыми объятиями, не удивило Мишеля. Его внешний вид, как уже говорилось, не вызывал доверия, и к тому же у него не было документов, удостоверяющих личность. С точки зрения посольского чиновника, Мишель мог быть провокатором, подосланным швейцарцами или немцами, и Б. имел право действовать осторожно, хотя, возможно, ему следовало быть более тактичным.