Но сейчас ее шкала ценностей начала странным образом крениться. Уайн смутил ее воображение и никак не вписывался в ее жизнь. С одной стороны, он был актер, причем очень известный когда-то. А Модеста всегда следила за новостями кино и восхищалась творческими людьми. Но, с другой стороны, он пил, нигде не работал и оказывал ей странные и неприличные знаки внимания, без всякого обещания серьезных отношений. Но потом она смирилась и с этим. Пока не узнала, что он пытался переспать с Джоан. Понять это было выше ее сил. Она отрезала его от своего сердца и начала успокаиваться. И вот сегодня, после фантастической новости о вероломстве Джоан и «воскресшей» золовке, когда она, потрясенная, пыталась переварить эти новости, Уайн явился к ней с покаянием. Она сама не поняла, как опять оказалась с ним в постели. Да еще так все завертелось, закружилось. Уайн успокоился, поняв, что дело пошло на лад и осечки больше не будет. Его движения стали размеренны, но разнообразны. Ему захотелось вспомнить молодость и доставить Модест удовольствие. А она словно не понимала, чего он так старается.
— Заколдованная ты моя! — прошептал Уайн. — Отвечай мне, двигайся навстречу. У тебя там так чудесно, как у девушки. Подожди-ка, давай попробуем по-другому. — Он отстранился от нее и осторожно просунул руку между ног Модесты. Другая его рука нежно ласкала ее грудь.
— Не надо, мне стыдно так, — прошептала Модеста. — В моем возрасте это уже грех…
— А в моем? Я тебя старше. Подожди, сейчас поищем твою волшебную точечку и расколдуем тебя. В твоем возрасте ты должна исходить оргазмами, которые и не снились малолеткам.
Модеста вдруг почувствовала странное напряжение, сменившееся жгучим наслаждением. Ее ноги свела сладкая судорога, и она громко вскрикнула.
— Ну наконец-то! — прошептал Уайн. — Я тебя чувствую… Какая ты щедрая! Но мы еще не закончили, детка моя.
Они продолжили уже на боку, и Модеста видела в полутьме его лицо, сразу помолодевшее и напомнившее ей лицо героя его знаменитого фильма. И она тоже ощутила себя молодой и красивой. Она поняла, чего так настойчиво добивался Уайн, и уже с пониманием отвечала ему своим телом, зная, что эти сладкие судороги должны снова наполнить ее тело счастьем и блаженством.
Уайн спал, а Модеста лежала и упивалась своим новым состоянием. Каждая жилка ее тела гудела как тронутая струна. Она теперь поняла, как это бывает, и почему люди совершают такие безумства ради любви. Если сейчас Уайн проснувшись позовет ее с собой жить в нищете, питаться объедками с помойки и петь в метро, она не раздумывая согласится. И эта мысль даже напугала ее. Она с улыбкой посмотрела на его спящее лицо. Теперь в ее жизни есть только этот мужчина! Нет, теперь сама ее жизнь только этот мужчина! Как она могла сердиться на него, осуждать, ревновать?! Да пускай пьет, тискает девиц, валяет дурака! Она все равно его любит! С этой мыслью Модеста блаженно уснула.