— Я понял, что здесь в гости ходят не за едой. Закусил немного. Ну, так рассказывай. Кто этот Серж?
— Журналист. Тот, который знал слишком много. Фильм Хичкока. Смотрел?
— Даже два. Старый и ремейк с Дорис Дей. Я много фильмов успел посмотреть за последнее время.
— Ты хочешь знать, что случилось? Даже не знаю, с чего начать. Вряд ли ты поймешь. Мне только что сообщили из достоверных источников, что последний роман Стива Монроя выдвинули на Нобелевскую премию. Это роман «Пристрастие». Вот почему его дочь так задергалась. Она хочет отсудить мои права на литературное наследие. Странно, что я узнаю все последней.
— Ты расстроилась из-за денег, суда, всей этой дребедени? Если ты потеряешь права, ты разоришься?
— Кретин! При чем здесь деньги? Этот роман написала я… — И Энн зарыдала. Машина дернулась.
Какой-то «форд» резко затормозил. Из окошка показалась черная физиономия.
— Смотри куда едешь, фак ю! Понакупили крутых тачек, а водить не умеют!
— Сам придурок! — огрызнулась Энн. — Куда ты прешь, образина?! Козел сраный! Обкурился — и сразу за руль!
— Да ты сама жопа с ушами вместо рук! Думаешь, деньги есть, так можно срать всем на голову?!
— Тебе срать?! Да у тебя мозги из говна. Только поумнеешь от лишних.
— А у тебя мозги из силикона, как и все остальное!
— А у тебя член из силикона и все равно не стоит!
— Сейчас вставлю — узнаешь! — Мужик уже начал ржать.
— Догони сначала, — засмеялась в ответ Энн и ударила по газам.
— Уф, как-то легче стало, — Энн ухмыльнулась. — Люблю Нью-Йорк…
— А если бы он выстрелил?
— Но ты же знаешь, как действовать в таких обстоятельствах.
— Послушай, я, может, и знаю, как действовать в обстоятельствах боевых действий. Но тут, в условиях вашей мирной жизни, я пас. Объясни мне, что значит «Эту книгу написала я».
— Это значит то, что я сказала. У Стива Монроя была болезнь Альцгеймера. Он это от всех скрывал. Мы жили вместе. На два дома, но практически вместе. Как Опра с Изей. Но все же знают, что они пара. Так и мы. Сначала я просто была его соавтором, вернее литературным секретарем — искала архивные материалы, редактировала. А потом он мне доверил дописывать то, что ему надоедало. Потом просто придумывал сюжет и отдельные главы. А три последние книги я писала по его запискам в дневниках. Раскручивала разные эпизоды из его жизни. А он просматривал и делал пометки. Но именно эту, самую последнюю книгу я написала сама, он даже не стал ее читать. Я-то думала, что он пьет втихаря и потому так себя ведет. Мы уже не жили как любовники. Но я его любила, даже нет, это было что-то другое. Я очень уважала его, и мне было обидно, что он становится таким. Я даже не догадывалась о болезни. Молодая была и глупая.
— Почему ты не захотела выпустить книгу под своим именем?
— Это сложно. Во-первых, я освоила его стиль и мне казалось: если я издам ее сама, будут говорить, что я подражаю Монрою. Мне не заплатили бы те деньги, которые обычно платили ему. А я распоряжалась всеми нашими финансами. Поэтому я и стала писать дамские романы, чтобы как-то сбить этот стиль с себя. И еще мне было жалко гения. Знаешь, когда говорят: он умер раньше своей смерти. После его смерти все стало ясно. Но я только тебе это говорю. Это секрет. Я не могу его никому открыть. Стив просил меня об этом в предсмертном письме. И еще один секрет — он не умер, а покончил с собой. Этого тоже никто не знает. Я никогда не буду этого обнародовать. Ни за какие деньги.
— А его письмо у тебя сохранилось?
— Да, в розовой коробке в моем сейфе. После моей смерти — пожалуйста. На усмотрение родни. Хотя по большому счету это надо бы уничтожить.
— Может быть, именно это письмо искала наша Пегги. Но должен тебя огорчить или, скорее, обрадовать. О том, что ты писала за Монроя, знают очень многие. Мне об этом сказал Уайн. Правда, тоже под большим секретом. И добавил, что в вашей среде трудно хранить секреты. А кто выдвигает на премию?
— Обычно кто-то из таких же нобелевских лауреатов. Но принимает решение Комитет. Я не думаю, что его выдвинули мне назло или ради его наследников.
— Тогда ты должна гордиться. Ты — большой талант, тебя выдвинули на Нобелевскую премию.
— А мне почему-то грустно и обидно. Я бездарно прожила свою жизнь. Жила не с теми мужчинами, писала не те книги.