Семья будущего великого наставника принадлежала к так называемым «малым домам» – некогда славным, а ныне разорившимся аристократическим семьям, не имевшим большого влияния на политику и не располагавшим ни большими земельными наделами, ни заметным количеством подданных. В известной степени это отразилось и на психологии молодого Кун-цзы, который считал, что происходит разрушение древних обычаев, когда «все находилось на своих местах» – когда людям воздавали по их положению, званию и, конечно же, мудрости и преданности правителю. Теперь же, когда при дворе «служат недостойные» многие представители «малых домов» типа Конфуция вынуждены быть на малых должностях, а то и оставив отправляться на чужбину.
Многие предания указывали, что Конфуций происходил не только из аристократической семьи, но из царского рода, причем эту линию тянули из глубокой древности. По преданиям, известный аристократ из царства Лу Мэн Сицзы (два его сына стали учениками Конфуция) лишь перед смертью поведал, что Конфуций происходил из линии Фу Фухэ, который был старшим сыном правителя Мин-гуна из царства Сун. Он уступил свое право на правление своему младшему брату Ли-гуну (IX в. до н. э.). Затем через несколько поколений наследование перешло к Чэн Каофу, который служил трем правителям царства Сун в 799–729 гг. и прославился своим уважительным отношением к своим господам. Как сочли китайские комментаторы, другим именем Чэнь Каофу и было Кун Фуцзя [13, гл. «Чжао-гун», 44.16б-17а].
Собственно, как нам пытаются показать китайские историки и прежде всего Сыма Цянь, именно Кун Фу или Кун Фуцзя и был прямым основателем рода Кунов. В 710 г. видный аристократ Хуа Ду казнит Кун Фуцзя и занимает вместо него пост советника в царстве. По преданию, причина этого была весьма тривиальна – Хуа Ду «увидел красоту его жены Кун Фу и обрадовался».
Упоминаний об отце Конфуция – Шулян Хэ мы не встречаем ни в каких ранних источниках, непосредственно не связанных с сами Конфуцием. Лишь местные хроники «Цзо чжуань» упоминают некоего Шу Хэ из области Цзоу, возможно он и был отцом великого Учителя. Прославился этот Шу Хэ своими воинскими доблестями и неимоверной силой.
Когда триста воинов отряда, которым он руководил в борьбе против царства Ци, прорывались в город Биян и уже начали входить в ворота, противник начал опускать тяжелые ворота, рассекая атакующих надвое. И тогда могучий Шу Хэ, подставив предплечья, сумел удержать ворота и дать пройти своему отряду [13, гл. «Сян-гун», 31.3б]. И хотя в этом рассказе ничего непосредственно не указывает на Шу Хэ именно как на отца Конфуция, уже Сыма Цянь в исторических записках пересказывает эту историю, используя имя Шулян Хэ. Так за счет небольших «косметических» подправлений Конфуций получал свою славную предысторию. А это очень важно для того, кто столь трепетно проповедовал прежде всего уважение к предкам.
Шулян Хэ был представителем четвертого поколения рода Кунов. С ним происходит какая-то странная история, суть которой сегодня уже не дано нам понять. Странность заключалась в том, что будучи столь славным воином, он не получает ни званий, ни наград, ни официальных должностей. После войны он возвращается в родное местечко Цзоу (по некоторым предположениям, он получает его во владение в качестве признания заслуг), когда ему исполнилось уже 63 года.
Конфуций был беден и, по-видимому, страдал от этого. В одной из бесед он упоминает: «В молодости я был беден, поэтому я освоил многие презренные занятия» (9, 6). Карьера великого наставника начинается весьма обыденно и скромно. Он занимал невысокий и не очень значимый пост, вел хозяйственные записи – занимался учетом скота. «Все, за что я отвечал, чтобы овцы и коровы росли сильными и здоровыми» (Мэн-цзы, V б,5). В общем, его первые шаги были весьма характерны для потомков обедневшей аристократии его времени.
С юности жизнь учила Конфуция немалому мужеству. Ему ещё не исполнилось и семнадцати, как умерла его мать. Его не приглашали на пиры, которые устраивались знатными родами в царстве Лу, потому что его род, хотя и благородного происхождения, был из числа «малых домов» – бедных и маловлиятельных. Не раз Конфуцию приходилось испытывать и публичные унижения, презрительные взгляды богатых вельмож… Не тогда ли он понял, что «благородный муж может быть огорчён лишь тем, что не обладает способностями, но не беспокоится о том, что люди не знают его»? Невзгоды не ожесточили его сердце – наоборот, он увидел в них средство самовоспитания, обнаружил в своей душе ту удивительную любовь к людям, которой впоследствии учил других.
В 525 Конфуций, занимавший тогда, невысокий чиновничий пост, был представлен наместнику Тану во время его визита в Лу. По преданиям, Конфуций имел честь рассказать ему о том, что в прошлом официальные присутственные места назывались по названиям птиц [13, гл. «Чжао-гун», 48, 3б-9а]. Он вообще с молодых лет подпадает под обаяние уложений прошлых эпох – тех, где остался его идеал «мудрого и справедливого правления» и когда еще не была нарушена связь между людьми и духами.
I, 16
Учитель сказал:
– Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что сам не знаешь людей.
II, 4
Учитель сказал:
– В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет встал на ноги. В сорок освободился от сомнений. В пятьдесят познал волю Неба. В шестьдесят научился отличать правду от неправды. В семьдесят стал следовать желаниям сердца и не переступал меры.
II, 11
Учитель сказал:
– Тот, кто, повторяя старое, способен обрести новое, может стать наставником.
II, 21
Некто спросил Конфуция:
– Почему Вы не участвуете в управлении [государством]?
Учитель ответил:
– В «[Каноне] истории» говорится: «Когда надо проявлять сыновнюю почтительность – проявляй ее, будь дружен со старшими и младшими братьями». В этом и кроется суть правления. Таким образом, я уже участвую в управлении. К чему непременно состоять на службе ради управления?
«Канон истории» («Шу цзин») – сборник исторических преданий с с мифических времен до периода Чуньцю, (с XXIV по VIII в. до н. э.)
III, 24
Начальник пограничной службы в И, желая встретиться [с Учителем], сказал:
– Когда сюда прибывали благородные мужи, я встречался с каждым.
Ученики попросили [Учителя] принять его.
Выйдя от Учителя, он сказал:
– Почему вы так обеспокоены, что нет у вас чиновничьих постов? Поднебесная уже давно лишилась Дао, скоро Небо сделает Вашего Учителя колоколом.
IV, 15
Учитель сказал:
– Шэнь! Мой Дао-Путь пронизан Единым.
Цзэн-цзы ответил:
– Воистину!
Когда Учитель вышел, ученики спросили:
– Что это значит?
Цзэн-цзы ответил:
– Путь Учителя включает лишь два понятия – чжун-верность и шу- снисхождение.
Шэнь – Цзэн Шэнь (Цзэн-цзы), один из самых любимых учеников Конфуция.
V, 26
Янь Юань и Цзылу стояли подле Учителя.
– Расскажите мне, – сказал Учитель, – чего бы вы оба хотели?