Эта женщина для меня как яд, жгущий мои вены без противоядия.
Блядь. Я ослабляю галстук, наливаю себе виски и выпиваю его одним глотком.
— Почему ты попросил нас встретиться именно здесь? — Спрашиваю я, хлопнув пустым стаканом по столу.
Данте улыбается мне.
— Разве ты не скучаешь по здешним вечеринкам, босс? Раньше это было твое любимое место.
Я откидываюсь на сиденье, раздражение захлестывает меня.
— У меня чертово посттравматическое стрессовое расстройство от ночных клубов, — выплевываю я. Это слишком сильно напоминает мне о той ночи, когда Елена меня бросила. — Приступай к делу.
— Полегче, чувак. — Данте смотрит на Маркуса, который сидит рядом с ним, а затем на моего кузена, Лоренцо. Когда он видит, что никто не разделяет его волнения, выражение его лица становится серьезным. — Хорошо. Хорошо. Пришло сообщение от одного из тех, кто следит за нью-йоркской братвой.
— И? — спрашивает Маркус.
— Семья понятия не имеет, когда и как пропал наш груз, — объясняет Данте. — Не думаю, что этот ублюдок Кирилл Вадимов имеет к этому хоть какое-то отношение.
— Если не они, то кто? — Спрашивает Лоренцо.
Маркус выглядит так, словно он надолго задумался.
— Как ты думаешь, брат, Валенте как-то связаны с этим?
Я провожу пальцем по своей бороде. Валенте возглавляют мафию Каморра, и у них такие же проблемы, как и у Братвы.
Мы – Коза Ностра никогда не ладили с этими ублюдками, потому что у нас совершенно разные кодексы поведения. У этих больных нет проблем с торговлей людьми, а для меня это всегда было большой проблемой.
Нельзя отрицать, что мы все одинаково извращенные ублюдки, но, в отличие от Каморры, у Коза Ностры есть границы. Правило, которого мы придерживаемся.
Оно простое.
Трахай столько шлюх, сколько нужно твоему члену, занимайся любым нелегальным бизнесом, приносящим тебе доллары, но не причиняй вреда женщинам и детям.
Наше соперничество длится уже несколько десятилетий, когда между нашими семьями разразилась война. Мы победили и вытеснили Валенте из города, чтобы защитить территории и жертв их бездумной жестокости. Спустя годы после войны глава Каморры Виктор Валенте призвал к перемирию. Мой отец позволил им вернуться в Нью-Йорк, когда они согласились никогда не пересекать наши территории, что, как я считаю, было его самой большой ошибкой.
Несмотря на напряженность, сохранившуюся между Коза Ностра и Каморрой, они держатся довольно смирно. У меня нет оснований подозревать их, но я не думаю, что они пойдут на такой шаг.
— Завтра встретимся с Виктором Валенте, — говорю я Маркусу, — пусть знает, что я не буду сидеть тихо, если он попытается меня обмануть.
— Мы не слишком уверены, что за этим стоят они, босс, — говорит Лоренцо. Его каштановые вьющиеся волосы свисают на лицо. Он гигантского роста, голова у него больше, чем живот, но с пистолетом 45-го калибра он обращается лучше, чем большинство мужчин, которых я видел. К сожалению, его мозг не так полезен, как навыки обращения с оружием.
Я провожу языком по губам.
— Нам не нужно быть уверенными, Лоренцо. Мы предупреждаем их, а не убиваем.
Он стонет и теребит пистолет, запрятанный за пояс.
— Я бы не отказался оставить несколько пуль. Что-нибудь на память.
— Не надо. — Я не против пролития крови, если она не принадлежит невинным людям, но у нас уже назревает война с русскими, и если мы начнем воевать с Каморрой сейчас, это будет работать против нас. — Просто делай, что я говорю.
— Да, брат, — отвечает Маркус.
Данте допивает свой напиток и поднимается на ноги.
— Хорошо. Встреча окончена, теперь пора веселиться.
Лоренцо стоит рядом с ним, его толстая фигура отбрасывает тень на меня.
— Вон та шлюха положила на тебя глаз с тех пор, как мы сюда приехали, — говорит он, глядя на одну из стриптизерш, крутящихся на шесте напротив нас. — Она хочет тебя, чувак. Видишь, какая задница.
Они оба хихикают как сумасшедшие, а я ерзаю на своем месте. Вот ублюдки.
— Сегодня вечером я буду пить виски из ее пизды, брат. — Данте хлопает Лоренцо по плечу. — Найди себе сучку или дрочи на мысль о том, что я трахаю ее пизду. В зависимости от того, что тебе больше подходит.
Лоренцо рычит.
— Пошел ты, чувак.
— Меня скоро оттрахают. — Данте заправляет белую рубашку в джинсы и поворачивается, чтобы уйти.
— Сядь на место, мать твою, — приказываю я, когда он собирается уходить. Ненавижу быть убийцей вечеринки, но мне еще есть что с ними обсудить.
И Данте, и Лоренцо смотрят на меня в замешательстве, но не спорят.
— Да, босс? — Они оба отвечают в унисон, садясь.
— Данте, узнай все, что сможешь, о компаниях, в которые инвестировал Петерсон. У них должно быть что-то общее.
— Да, босс, — отвечает Данте.
— И ты. — Я перевожу взгляд на Лоренцо. — Присматривай за Еленой. Убедись, что она всегда в безопасности.
Он кивает.
— Да, босс.
Я скрещиваю ноги и кладу руки на кресло.
— Убирайтесь! Оба!
Они смотрят друг на друга, а потом разбегаются, прежде чем я успеваю передумать.
Я насмехаюсь, когда Данте подходит к шлюхе на шесте и обхватывает ее руками за талию. Она улыбается ему, и он наклоняется, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Вскоре они исчезают в море людей, танцующих в центре зала.
Мне сорок, я всего на год старше Данте, но он так напоминает мне нас с Маркусом, когда мы были намного моложе. Мы ходили по клубам и трахались с кем хотели. Когда я стал капо, мои интересы переместились с того, чтобы вставлять член в любую пизду, на то, чтобы дрочить им в рот и отправлять их с пачкой денег. Смерть отца была слишком внезапной и хаотичной, и мне пришлось взять на себя ответственность за порядок в семье и бизнесе раньше, чем я был к этому готов.
Мне было хорошо так жить, пока я не встретил Елену, а теперь я даже не могу дрочить, не представляя, что это она стоит на коленях и высасывает меня досуха.
Кстати, о Елене... Я взял со стола свой телефон и проверил сообщения. После вечеринки я узнал ее номер у одного из ее сотрудников. Грейс, так ее звали. Мне не потребовалось ничего особенного, просто улыбнуться, и она полностью растаяла.
Елене нужны лучшие сотрудники.
Я отправил ей сообщение после того, как получил ее номер, и знаю, что она его видела, но не ответила. Я не люблю играть в догонялки, но ее решимость держаться от меня подальше заставляет меня дразнить ее еще больше.
Она заслуживает этого после того, как оттолкнула меня семь лет назад. Я представляю себе все способы ее наказания, но больше всего меня поражает видение ее обнаженной и с завязанными глазами, не знающей, какую часть ее тела я буду мучить в следующий раз.
Господи, кажется, мне нужно еще выпить.
Я не понимаю, что улыбаюсь, пока мое отражение не смотрит на меня из бокала, который я держу в руках.
— Данте сказал мне, что ты встретил ту женщину на гала-ужине.
Я перевожу взгляд на Маркуса. Он смотрит на меня так, будто у меня в голове выкрутился винтик. Клянусь, это не просто один винтик.
— И что?
— И что? — Он наклоняется вперед. — Что ты собираешься делать?