— Иди прямо и поверни направо.
Горничные замирают, когда мы входим на кухню, а шеф-повар - мужчина средних лет - улыбается Доминику и приветствует его, затем переводит взгляд в мою сторону.
— Вы, должно быть, мисс Маркони.
— Да.
— Приятно познакомиться, я Марк Спенсер, — говорит он. — Скажите мне, что вы хотите съесть и когда. Моя работа - следить за тем, чтобы о ваших вкусовых рецепторах хорошо заботились.
Я улыбаюсь этому милому человеку.
— Спасибо.
Я скрещиваю руки и начинаю осматриваться. Кухня Доминика, это то, о чем я мечтала, если бы была шеф-поваром. Она достаточно большая, чтобы стать самостоятельной квартирой. На каждом углу расставлены новейшие кухонные приборы. Гранитные столешницы безупречно белые, как и сделанные на заказ шкафы. Они сверкают от верхнего света.
Глаза Доминика проследили за моим лицом.
— Тебе нравится кухня?
— Она потрясающая. Ты все еще перфекционист.
— Всегда был. И всегда им буду. — Нахально говорит он. Я ненавижу самоуверенных мужчин, но мне приходится сдерживать улыбку, когда Доминик говорит о себе. Его высокомерие делает его еще более привлекательным. — Что бы ты хотела съесть?
— Ну... — Я поворачиваюсь к шеф-повару. — Что у вас есть?
— Все, — отвечает он.
Я хихикаю.
— Все.
Он кивает головой.
— Как насчет китайской еды? — Поддразниваю я. Он же не управляет рестораном, как у него может быть все?
— Приготовление займет немного больше времени. Не хотите ли перекусить, пока ждете?
— Нет, — защищаясь, пробормотала я. Он не понял моего сарказма. — Я пошутила. Нам пожалуйста французские тосты, сосиски и печеные бобы. Мне чашку кофе, а у Лукасу горячий шоколад.
Шеф-повар улыбается.
— Завтрак будет готов через двадцать минут. Где бы вы хотели, чтобы вам подали?
— Мы будем есть за обеденным столом.
Я не осознаю, что затаила дыхание, пока мы с Домиником не выходим из кухни. Повар и уборщица приходят ко мне три раза в неделю. В основном они уходят до того, как я возвращаюсь с работы, поэтому очень странно, когда кто-то все делает. Странно, что люди меня обслуживают.
Ближе всего к этому я подходила на работе, но это работа, так что все по-другому.
Доминик сужает глаза и смотрит на меня.
— Ты в порядке?
Я сжимаю руку в кулак и бью себя по груди.
— Я в порядке. Просто немного волнуюсь. Все это для меня в новинку.
Он хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю снова ударить себя в грудь, и накрывает мой кулак своей рукой.
— Эй, — говорит он едва слышным шепотом, — если тебе так удобнее, я могу приказать им держаться подальше от глаз. Даже лучше, я могу приказать им всем уйти, если ты хочешь. Только скажи, и я так и сделаю.
— В этом нет необходимости. Я привыкну к тому, что вокруг меня люди. Я здесь чужая, и не должна заставлять их ходить вокруг меня по яичной скорлупе.
Доминик гладит меня по щекам, и я краснею от его прикосновения.
— Я привез тебя сюда, Елена. Это твой дом. Ты не чужая. Ты мать моего сына.
Мы смотрим друг другу в глаза, и я сгораю от прикосновения его рук к моим щекам. Мой желудок переворачивается. Я задыхаюсь и отстраняюсь, хотя все, что я хочу сделать, это прильнуть к его рукам.
— Мы можем отложить оставшуюся часть тура на сегодня? Мне нужно устроиться и освежиться перед завтраком, который на самом деле должен быть обедом!
На мгновение воцаряется неловкая тишина, и я думаю, слышит ли он, как быстро бьется мое сердце. В его присутствии я просто идиотка.
— Я провожу тебя в твою комнату. — Наконец он нарушает молчание.
Он подводит меня к лестнице, большой и внушительной. Балюстрады сделаны из искусно вырезанного дерева. Стены украшают бра, а с парящего потолка свисает непристойная люстра, отбрасывающая теплый свет на лестницу.
— Это спальня, — говорит он, указывая на комнату справа, когда мы поднимаемся по коридору наверх. — Она моя. Комната за ней - комната Лукаса, а следующие две комнаты - моих братьев.
— Ты имеешь в виду Маркуса и...
— Винсента. Он самый младший.
— О. — Я сморщилась, вспомнив свою ссору с Маркусом прошлой ночью. Он ушел еще до того, как я проснулась утром, но это не избавляет меня от ощущения, что я ему не нравлюсь. — Они часто приходят?
— Особняк хорошо охраняется, но я доверяю только Маркусу, чтобы защитить тебя и Лукаса. Винсент останется с нами, пока не уладится вражда с Братвой.
Мои брови сошлись. Я теряюсь, когда он говорит о мафиозных делах.
— И сколько это займет времени?
Он пожимает плечами, и я не могу не заметить, насколько широки его плечи. Боже мой!
— Это займет столько времени, сколько потребуется. Моя главная задача - чтобы вы с Лукасом были в безопасности.
Могу ли я заменить Маркуса? Мне некомфортно рядом с ним. Но я не озвучиваю свои мысли. Вместо этого я грызу свои акриловые ногти и тупо смотрю на длинный коридор.
— Твоя комната прямо здесь. — Он указывает на комнату напротив. — Это также мастер-люкс.
Я провожу взглядом между своей и его комнатами.
— Это... — Я не заканчиваю предложение. Я кусаю губы и смотрю на него как немая.
Если Доминик и замечает мою ответную реплику, то никак этого не показывает.
— Прими душ и спускайся к завтраку.
Я киваю, открываю дверь в свою новую спальню и вхожу внутрь. Я прислоняюсь спиной к двери и делаю глубокий вдох, прежде чем замечаю пристальный взгляд темных глаз, смотрящих на меня, и вздрагиваю.
Она тоже вздрагивает, ее морщинки складываются в хмурый взгляд, когда мы обе видим, что не причиним друг другу вреда.
Сердцебиение падает, а грудь вздымается, когда я жадно глотаю воздух.
— Вы меня напугали.
Женщине передо мной не меньше шестидесяти. Ее седые волосы зачесаны назад в аккуратный пучок, на ней белое платье, похожее на платье горничной, но я не совсем уверена.
Она совершает крестное знамение. Положив указательные пальцы на лоб, грудь, правое и левое плечо, и смотрит на меня.
— Perché sei così nervoso?
— Простите, — бормочу я. — Я не говорю по-итальянски. — Я даже не уверена, что она говорит именно по-итальянски, но поскольку Доминик - итальянец, я не думаю, что он будет держать кого-то другого так близко.
Она оглядывает меня с ног до головы, а затем испускает прерывистый вздох, как будто я ей мешаю.
— Ты и тот ребенок, о котором он говорил, не так ли?
Я сморщила нос, смутившись.
— Я Елена Маркони, — бормочу я. Что-то во взгляде этой женщины заставляет мое сердце учащенно биться. — Я...
— Я знаю, кто ты, — вклинивается она. — Я Бьянка, главная экономка. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Она протискивается мимо меня и выходит из комнаты. После ее ухода я не свожу глаз с двери.
Что это, черт возьми, было?
Я не из тех, кто позволяет людям переступать через себя, так почему же я молчала и позволяла ей обращаться со мной так, словно я какая-то шлюха, которую Доминик привел домой? Очевидно, что я ей не нравлюсь по какой-то причине, но не нужно грубить мне.
Выдохнув, я пробираюсь к гардеробной, где аккуратно сложена моя одежда. Я выбираю красную майку и джинсовые шорты, затем раздеваюсь, беру полотенце и иду в ванную.
Закончив принимать душ, я надеваю одежду и выхожу из комнаты. Дверь Доминика сразу же со скрипом открывается, как будто он ждал меня. На нем черная футболка, демонстрирующая мускулы на руках, и тренировочные штаны. Выпуклость в его штанах привлекает мое внимание, и я не решаюсь отвести взгляд.