— Нет, не тогда, — возражает она, ее тон авторитетен. — Мы найдем тебе любовника, пока твоя попка еще упругая, а грудь пышная. Конец дискуссии.
Я смеюсь.
— Мои грудь и задница – это не проблема. Я могу просто сделать новые, когда эти обвиснут.
Она закатывает глаза.
— Конечно, ты можешь себе это позволить. Ты стоишь миллионы и миллионы долларов.
— Кто бы говорил? — Мойра не так богата, как я, но она хорошо упакована. У нее есть особняк в центре города и "Феррари", который стоит миллионы.
На мгновение между нами воцаряется тишина, пока я переключаю свое внимание на компьютер. Когда я снова смотрю на Мойру, то замечаю, что она смотрит на меня.
— Что? — Спрашиваю я, глядя на свое отражение в экране компьютера, чтобы убедиться, что у меня не выросла пара рогов.
— Ты все еще не забыла его, да?
От ее вопроса у меня свело в животе. Мне хочется солгать ей и притвориться, что я забыла Доминика, но Мойра - единственный человек, которому я доверяю настолько, чтобы довериться. Она единственная, кто знает о Доминике и моих прошлых отношениях с ним.
Я познакомилась с Домиником во время групповой поездки в Италию на первом курсе колледжа. Мы сошлись с первого взгляда, но я старалась не поддаваться ему. Отношения на расстоянии никогда не были моей стихией, да и сейчас не являются, поэтому я старалась не заводить ничего такого, о чем потом пришлось бы жалеть.
Можно с уверенностью сказать, что у судьбы были другие планы на мой счет, потому что я столкнулась с Домиником ровно через два месяца после нашей первой встречи в Италии. Видимо, дела привели его в Нью-Йорк, и он остался здесь надолго.
Мы сходили на пару свиданий, занялись хорошим сексом и осознали свои чувства друг к другу. Наши отношения были идеальными. Не было никаких сомнений, что мы созданы друг для друга.
Через три месяца наших отношений я узнала, что беременна. Несмотря на то, что я была студенткой колледжа, у которой впереди было будущее, я была более чем взволнована, чтобы поделиться этой новостью с Домиником. Но потом я узнала то, чего не должна была знать. Доминик был не просто деловым человеком, как он мне говорил. Все наши отношения были ложью.
В ту ночь я узнала, что он был главой итальянской мафии. Жестокий человек, известный под прозвищем "Смерть".
Мне было всего двадцать, и я сделала единственное, что пришло мне в голову. Я прекратила наши отношения и не сказала ему о беременности. Я достаточно наслышана о мафии, чтобы решить, что это не та жизнь, которую я хотела бы для своего ребенка.
Прошло семь лет, и хотя я не могу поклясться, что приняла правильное решение в ту ночь, я не жалею об этом.
— Я не знаю, Мойра. В некоторые дни мне кажется, что я полностью с ним рассталась. В другие дни мне хочется разбиться и заплакать. Мне интересно, как у него дела, думает ли он обо мне или мыслями о другой женщине.
Мойра смотрит на меня с минуту, ее взгляд полон жалости. Она не желает мне зла, но я ненавижу то, как она смотрит на меня сейчас. Это заставляет меня чувствовать себя жалкой.
Она наклоняется вперед и протягивает мне руки.
— Это нормально, скучать по нему, Елена. Но в какой-то момент ты должна двигаться дальше.
В моей груди зарождается эмоция, которая преследует меня уже много лет. Я не могу назвать то, что чувствую сейчас, но могу признать, что Мойра права. Я должна жить дальше, давно должна была.
И все же я не могу найти в себе силы отпустить свои чувства к Доминику.
***
— Это не мероприятие для мам, — жалуется Лукас, его маленькое лицо сильно нахмурилось. — Я не хочу, чтобы ты там была. Все мои друзья придут со своими папами.
Я устраиваюсь рядом с Лукасом на светло-сером диване в центре моей гостиной, одетая в такую же, как и у Лукаса, одежду с рисунками "Губки Боба".
— Я знаю, там будут папы, и я предлагаю это только потому, что не хочу, чтобы ты ехал один.
Он хмурится еще сильнее.
— Ты ничего не знаешь о футболе, мама. Будет очень неловко, когда все мои друзья увидят тебя там.
Неловко?
Лукас никогда раньше не говорил со мной подобных слов. Мое сердце сжимается от того, как сильно он вырос. Мой маленький мальчик уже не тот карапуз, который ходил за мной по пятам, желая увидеть как можно больше. Он уже большой мальчик, который считает свою маму неловкой.
Я глажу его по темным волосам, сохраняя мягкость голоса.
— Эй, приятель!
Лукас не поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он слишком расстроен. Но я не сдаюсь.
— Эй. Твоего папы нет с нами, Лукас. Я знаю, ты скучаешь по нему и хочешь, чтобы он был здесь, но сейчас здесь только ты и я.
Чувство вины пробирает меня, когда я смотрю на своего сына. Лукасу было три года, когда он впервые спросил об отце. Это было неожиданно, и, хотя это не было логичной ложью, я сказала ему, что его папа уехал далеко-далеко и, возможно, никогда не вернется. Но может быть. Потому что, как бы я ни старалась это отрицать, во мне все еще теплится надежда, что когда-нибудь мы с любимым будем вместе. И тогда я не смогу держать Доминика в неведении о существовании его сына.
Одна мысль об этом пугает меня.
Мысль о том, что когда-нибудь наступит день, когда я не смогу оградить Лукаса от Доминика, таится вокруг меня, как кошмарный сон.
Доминик уехал в Италию вскоре после того, как я с ним рассталась. Не думаю, что он когда-нибудь вернется в Нью-Йорк, но, если это случится, я планирую держать Лукаса как можно дальше от него. И неважно, что для этого мне придется поставить на кон свою жизнь.
Но моему сыну никогда не придется жить во тьме мафии.
— Мама. — Он больше не хмурится, но выражение его лица не говорит о том, что он счастлив. — Ты иногда скучаешь по папе?
Я глажу его по голове. У него такие же ониксовые темные волосы, как у Доминика. Такие же почти темные карие глаза и загорелая кожа. Лукас так сильно напоминает мне Доминика, и часто я думаю, не из-за Лукаса ли я так и не отошла от Доминика за все эти годы. Потому что он держит Доминика на первом месте в моих мыслях.
Сходство между ними поразительно и постоянно вызывает воспоминания о моем прошлом, которое я пыталась похоронить.
Вздохнув, я беру руку Лукаса в свою.
— Я скучаю по нему.
Кто-то однажды сказал, что "время все лечит", но даже спустя семь лет мои чувства к Доминику все еще свежи, как новые. Нож в моем сердце, воткнутый в ту ночь, когда я покинула его, все еще кровоточит.
— Так вот почему ты не хочешь иметь парня? — Спрашивает Лукас, нахмурив брови. Он слишком умен для семилетнего ребенка. — Ты не хочешь иметь парня из-за меня?
— Мой милый мальчик. — Я нежно сжимаю его пухлые щеки. — Конечно, нет. Просто мама еще не нашла подходящего.
Лукас поднимает брови. Он такой любопытный ребенок.
— А как ты узнаешь, когда встретишь подходящего?
Я вспоминаю первую ночь знакомства с Домиником.
— Хммм, — хмыкаю я, вспоминая, как от одного взгляда на Доминика в первый раз у меня перехватило дыхание. Я касаюсь его груди. — Если ты почувствуешь это здесь, то поймешь.
Его хихиканье невинно и заразительно.
— А ты чувствовала то же самое, когда впервые встретила моего папу?
На моем лице расцветает улыбка.
— Да. — Даже сейчас мое сердце трепещет, когда я думаю о нем.
Прежде чем Лукас успевает задать еще несколько вопросов, звонит мой телефон. Когда я беру трубку, на экране высвечивается имя Мойры.