Она сексуальна, и наблюдать за ее танцем интересно, но единственная женщина, которая заставляет мой член напрягаться, это Елена. Я не могу дождаться, когда вернусь домой к ней и нашему сыну.
Я поднимаю руку и смотрю на часы. Уже почти семь вечера, осталось тридцать минут до того, как Маркус привезет Алексея на склад. Мой телефон звонит, как только я опускаю руку, и номер Маркуса вспыхивает на экране, когда я достаю его из кармана.
— Он здесь, — говорит Маркус, когда я отвечаю. — Что нам с ним делать?
— Свяжи его. Можешь выбить ему пару зубов, если он попытается драться. Я буду там через пятнадцать минут.
— Да. — Он вешает трубку.
До порта я добираюсь за десять минут. Холодный ветерок встречает меня, когда я вылезаю из машины. Ночью порт безмятежен, тих, если не считать тихого плеска волн о стены гавани. Эта тишина - одна из моих любимых ночных особенностей этого места.
Над головой висит полумесяц, его свет мерцает на поверхности воды и освещает причал. Со своего места я вижу Данте и Маркуса. Я также замечаю мужчину с руками за спиной и моих людей, окружающих его.
Когда я подхожу к ним, то замечаю, что у Маркуса опух глаз.
— Что случилось с твоим лицом?
— Русский ублюдок не сдается без боя, — отвечает Маркус.
Алексей смотрит на меня. Его глаза почти такие же темные, как его вороные волосы. Татуировка покрывает большую часть его правой руки, а взгляд ядовитый. Если бы взглядом можно было убить, в моем сердце сейчас была бы дыра.
Он красив, лучше, чем большинство безумцев из Братвы, которых я видел. Трудно поверить, что он сын Кирилла. Этот старый ублюдок не имеет ни малейшего сходства с человеком передо мной.
— Какого хрена тебе надо? — Рычит Алексей. Он бесстрашен.
Я улыбаюсь.
— Прости мои манеры. Я Доминик Романо. Капо из Коза Ностра.
В ответ он плюет мне под ноги.
— Проваливай! 'svoloch.'
Кажется, я недооценил Алексея. Он такой же человек, как и его отец, но он мне нравится.
— Развяжите его.
Данте и Маркус оба поворачивают головы ко мне. Я повторяю свой приказ.
— Развяжите его.
Двое телохранителей спешат к Алексею, освобождают его от уз, затем помогают ему встать на ноги. Ростом Алексей чуть ли не выше меня.
— Что тебе нужно? — Прорычал он, приподняв бровь.
— Ты.
Он насмехается.
— Ты один из тех сумасшедших итальянцев. Жаль, но у меня нет намерений принадлежать тебе. Если позволишь, я должен встретиться со своей семьей. Я уже много лет никого из них не видел.
Он смахивает песок со своих брюк и поворачивается, чтобы уйти. Я киваю телохранителям.
— Приведите его обратно.
Четверо из них бегут к нему и пытаются оттащить его назад, но Алексею удается их удержать. Он бьет одного из них ногой в промежность, и я вздрагиваю. Это должно быть больно. Ударив головой другого, он выкручивает ему руку и пихает в спину двум другим. Драка продолжается еще несколько минут, прежде чем мне надоедает.
Вытащив пистолет, я взвожу его и направляю на него.
— Как бы мне ни нравилось видеть, как ты используешь свои таланты, мне нужно вернуться домой. Моя женщина не любит, когда я опаздываю.
Алексей тяжело дышит. Его руки дергаются, и я вижу, что он сдерживает себя, чтобы не побить других телохранителей.
— Я слушаю.
Хорошо.
— Ты хочешь отомстить отцу и занять законное место главы Братвы. Я могу помочь тебе.
— А что взамен?
— Жизнь твоего отца станет моей, и мы заключим союз против наших врагов.
В воздухе раздается смех Алексея. Жестокий и сардонический.
— Твое предложение ничего для меня не значит. Я не хочу быть боссом, я хочу вернуть свое достоинство.
— Единственный способ сделать это - занять трон самому. До сих пор ты прожил бессмысленную жизнь, теперь пришло время сделать из нее что-то.
Выражение лица Алексея ожесточается.
— А если я откажусь?
— Тогда ты станешь для меня просто еще одним Вадимовым.
— Я подумаю над твоим предложением и приду к тебе. Не пытайся найти меня до этого. — Он поворачивается ко мне спиной и уходит.
— Ты отпускаешь его? Вот так просто? — Спрашивает Данте. — А что, если он сдаст тебя? Этот ублюдок может настучать Кириллу, просто чтобы быть у него на хорошем счету.
— Может, — соглашаюсь я, потирая подбородок. — Но я сомневаюсь, что он это сделает. — Мы с Алексеем в чем-то похожи. Никто из нас не боится смерти, и оба мы предпочтем честь милосердию.
Маркус стоит рядом со мной и смотрит, как Алексей исчезает во тьме.
— Что дальше?
— Следи за ним. Шансы невелики, но убей его, если он сделает какую-нибудь глупость.
Глава 15
ЕЛЕНА
Мойра смотрит на меня.
— Не может быть, чтобы мистер Петерсон был дядей Доминика.
Я ставлю перед ней тарелку с пирожными и стакан апельсинового сока.
— Мне бы хотелось, чтобы это была ложь, но я не думаю, что Доминик и Маркус стали бы врать о чем-то настолько серьезном.
Мойра обхватывает рукой стакан, который я поставила перед ней, и отпивает из него глоток.
— Апельсиновый сок, Елена? Серьезно? Мне нужен виски, чтобы переварить такие новости.
Я улыбаюсь и придвигаю пирожные ближе к ней.
— Ты едешь домой за рулем. Помнишь?
Она закатывает глаза и вздыхает.
— Я не могу дождаться, когда все это закончится. Я скучаю по нашим девичьим вечерам и просмотру "Губки Боба" с Лукасом.
Я киваю, но пока не уверена, что хочу, чтобы все это закончилось. Часть про войну с мафией? Да. Но от одной мысли о том, что я буду вдали от Доминика, у меня сжимается грудь.
Прошло две недели с тех пор, как мы переехали к нему, но мне кажется, что мы были здесь всю мою жизнь. Я больше не чувствую себя рядом с ним неловко и научилась принимать то, что не могу изменить.
Например, что он - капо Коза Ностры.
Мойра берет одно из пирожных и откусывает кусочек.
— Как дела с Домиником?
Я пытаюсь сдержать улыбку, но она все равно прорывается наружу.
— Что это? — Мойра задыхается.
— Что?
Она показывает на мое лицо.
— Ты покраснела, Елена. Я спросила о Доминике, а ты покраснела. Между вами что-то происходит, не так ли?
Я опускаю взгляд на стол, заправляю волосы за ухо и киваю.
Мойра наклоняется вперед и хватает меня за руку. Она похожа на счастливого щенка, виляющего хвостом от восторга.
— Выкладывай все, детка. Я хочу знать подробности.
— У нас с Домиником было...
Она прикрывает рот рукой.
— Ты занималась с ним сексом? — Спрашивает она, ее голос высокочастотен. Мойра может быть драматичной, и я люблю ее за это. Но Лукас наверху, и горничные могут нас услышать.
— Говори тише, — шепчу я, краснея.
— Прости. Прости меня. — Она глубоко вдыхает. — Как все прошло?
Я делаю глоток чая, чтобы выиграть время, и Мойра наклоняется ближе, ее глаза блестят от любопытства.
— Это было... — Я подыскиваю подходящее слово, но в голове мелькают образы той ночи. — Невероятно.
С тех пор у нас с Домиником не было близости. Он был занят, пытаясь взять под контроль ситуацию с Братвой, и в те ночи, когда я не беспокоилась о его безопасности, я краснела и мечтала, чтобы он трахнул меня так же, как в ту ночь.
Ее глаза расширяются.
— Невероятно? Это все, что ты мне говоришь, Елена?