А больше всего меня пугают его враги.
Что, если начнется война? Что они сделают? Такие люди, как мафиози, могут ранить женщин и детей, не пошевелив и ресницами.
Я никогда не погружалась в его мир за те четыре месяца, что мы были вместе, но я не настолько наивна, чтобы не знать об опасностях, которые таит в себе мафия. Я знаю, что такое опасность, и не думаю, что я создана для этого.
Я не была такой семь лет назад и не стала сейчас.
Мой голос звучит приглушенно, когда я заставляю себя ответить.
— Меня пугает все, Мойра. Все.
Последовавшая за этим тишина звучит громко и отчетливо.
Мойра поправляет свое положение на диване.
— Послушай, детка. Я все еще думаю, что ты должна дать Лукасу и Доминику шанс, но я буду рядом с тобой, какое бы решение ты ни приняла. Мы пройдем через это, хорошо?
Мои губы дрогнули. Не самой яркой улыбкой, но искренней.
— Я когда-нибудь говорила тебе, как мне повезло, что у меня есть ты?
Мойра была моим "спасением или смертью" с первого дня нашего знакомства. Она была лучшей тетей для Лукаса и лучшей подругой-сестрой, которую только может пожелать любая женщина. У нас не всегда совпадают мнения, и мы иногда ссоримся. Но что бы ни случилось, мы всегда поддерживаем друг друга. В этом и заключается изюминка нашей сестринской дружбы.
— Теперь сказала, — говорит она, ухмыляясь. — Тебе лучше относиться ко мне правильно и дать мне большую прибавку к зарплате.
— О, точно. Ты отправила отчет?
— Черт. — Ее голова падает между плеч. — Между тем, как я трахала парня в клубе и заливала душу, у меня не было времени. — Она зажала нос. — Я сдам его завтра.
— Тебе же лучше, пока я не передумала.
Она смеется.
— Ты не посмеешь.
В компании уже есть длинный список сотрудников, ожидающих повышения зарплаты, и хотя я могу пропустить очередь, чтобы Мойра оказалась в верхней части списка, я предпочитаю следовать протоколу. Все в компании уже знают, что Мойра - моя лучшая подруга, но я никогда не стану проявлять неуважение к другим сотрудникам, демонстрируя благосклонность.
Она обводит взглядом офис.
— Где Лукас?
Я вздохнула.
— В школе. У него сегодня футбольный матч, и он не разрешил мне прийти. Он настаивает, что туда пускают только пап.
— Логично, если хочешь знать мое мнение. Думаю, тебе пора подумать о том, чтобы найти ему отца.
Если бы все было так просто.
Я вытягиваю ноги под столом. Я просидела весь день, и они начинают болеть.
— Ты так говоришь, будто я могу просто заказать его на Amazon.
Глаза Мойры озорно морщатся.
— Ты можешь заказать его в клубе. Высокий, горячий и готовый надеть на тебя кольцо.
Я хочу спросить, почему у нее еще нет кольца на пальце, учитывая, что клуб - ее второй дом, но не спрашиваю. Если спрошу, она будет часами рассказывать о том, что еще не готова приковать себя к мужчине наручниками. Мойра любит быть свободной птицей, и, как она уже не раз говорила, она не успокоится, пока ей не исполнится тридцать пять. Иногда я ей завидую.
— В клубе можно найти хороший секс, но не мужа. И уж тем более не отца. Я не для того столько лет скрывала от Доминика рождение Лукаса, чтобы какой-то тусовщик стал его отчимом.
Она не соглашается.
— Дорогая, хорошие мужчины есть везде. Тебе просто нужно найти подходящего.
— Хммм...
Запищал мой телефон. Когда я беру его в руки, приходит уведомление со страницы блога, за которым я слежу в Instagram. Сердце замирает, когда я читаю заголовок.
Миллиардер, генеральный директор Romano Enterprises, возвращается в Нью-Йорк: Шепот о возобновлении романа вызывает спекуляции о его статусе отношений. Неужели он навсегда покидает рынок одиноких отношений?
Прямо под этим постом есть ролик с Домиником в аэропорту. Он одет в темно-серый костюм-тройку от Tom Ford. Его волосы, как и у Лукаса, сверкают в свете накладных ламп и камер вокруг него. Он прижимает к уху телефон, а вокруг него - пять-шесть телохранителей. Все они в черном. Удивительно, что даже сейчас никто не знает его истинной личности. Все СМИ пишут о нем как об итальянском миллиардере.
Никто из них не видит тьмы в его мерцающих карих, почти черных, глазах. Никто из них не знает истинных глубин его существования. А если бы и знали, разве это что-то изменило бы? Я очень сомневаюсь в этом.
Воздух покидает мои легкие, а глаза не хотят отрываться от телефона. Я не должна была чувствовать себя так. Доминик больше не мой. Но при мысли о том, что он может быть с другой женщиной, меня пронзает боль. Я словно застряла в тюрьме, но на самом деле это не тюрьма, потому что мои чувства к нему не ослабевали ни разу за последние семь лет.
Мойра с беспокойством смотрит на меня.
— Все в порядке?
— Хм... — Я резко выдыхаю, передавая ей свой телефон.
Шок распространяется по лицу Мойры, когда она читает заголовок.
— Это правда? — Спрашивает она, возвращая мне телефон.
Я просматриваю остальную часть статьи. Облегчение охватывает меня, когда я узнаю, что это пока всего лишь слухи. Я не знаю, на что я надеюсь, но это заставляет меня чувствовать себя счастливой.
— Я не думаю, что это правда. Здесь написано, что это всего лишь слухи.
— В каждом слухе всегда есть доля правды, Елена, — говорит она. — Разве не лучше, если он действительно состоит в отношениях? Тогда ты будешь уверена, что он навсегда от тебя отстанет.
Я перекатываю губы между зубами. Мои мысли беспорядочны, и, возможно, я просто эгоистка, потому что еще не избавилась от своих чувств к нему, но я не хочу, чтобы он был с другой женщиной. Не то, чтобы это была его вина, но прошло уже семь лет. Я родила нашего ребенка, растила его одна и оставалась одинокой. Будет несправедливо, если он просто уйдет к другой женщине.
Боже, о чем я думаю?
— Девочка, послушай. Ты не можешь продолжать так поступать с собой. — Мойра встает с дивана и подходит к моему столу. Она останавливается напротив меня. — В какой-то момент ты должна принять решение. Либо ты хочешь Доминика, либо нет.
— Все не так просто. Есть Лукас. Я должна защитить своего сына.
— Тогда ты должна отпустить Доминика по-настоящему. Иначе ты не сможешь обеспечить безопасность Лукаса. — Она протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо. — Я буду поддерживать тебя, несмотря ни на что. Но сначала тебе нужно принять решение.
Я смотрю на нее сквозь ресницы.
— Мое решение такое же, как и семь лет назад.
ГЛАВА 3
ДОМИНИК
Я кручу бокал, глядя на город из своего здания-небоскреба, наблюдая за машинами, мчащимися по улице, и другими небоскребами, пытающимися пронзить голубое небо.
"Башня Романо" - самый высокий небоскреб в городе. Я провел последние семь лет, вдыхая воздух его существования и ожидая того дня, когда взойду на него, как боевой жеребец. Уезжая из Нью-Йорка семь лет назад, я поклялся вернуться только после того, как дострою это здание, и теперь, когда я это сделал, пути назад нет.
Я намерен править этим городом и сделать все в нем своим. Я научился властвовать с тех пор, как научился ходить. Мой отец, Алексей Романо, всегда учил меня, что ходить недостаточно.
— Послушай, мальчик! — всегда говорил он. — Если ты хочешь твердо стоять на ногах, тогда беги.