— Где. Мой. Отец, — отрывисто произнес я.
— Который?
— Чего?! В смысле, который? Генерал Бринский, дома у которого я был, когда в нас выстрелили.
Женщина в красном переглянулась с мужчиной в черном плаще.
— А, прежний отец, полагаю, — красотка вздохнула. — Понятия не имею. Полагаю, остался в прошлом мире. Но это уже не имеет значения. Все, что было до твоего пробуждения, уже не имеет значения.
Да что ж такое?! А начиналась-то агония вполне ничего так... Я снова попытался вырваться, женщина опять возвела руки в предупредительном жесте, странная нить затянулась вокруг меня, но...
По моим голым рукам пробежала волна... Не электрического тока, но чего-то очень на него похожего. Яркие оранжевые искорки... Веревка вспыхнула и растворилась в воздухе.
— Проклятье! Сила просыпается, — женщина отпрянула. — Не давай ей выхода. Контролируй эмоции.
Но я ее почти не слышал. Внутри меня поднималась волна праведного гнева — и она питала эти странные искры, что срывались с моей кожи. Вот они начали формироваться в шар...
Мужчина, что все это время просто наблюдал за мной, выпрямился и сделал какой-то странный жест. С его пальцев вылетели два светящихся серпа. Один рассек мой шарик из искр, а второй... Я ощутил, что к моему горлу прикоснулось что-то холодное и острое. От него веяло силой, я физически ее ощущал. Необычное оружие.
— Молодой человек, я очень рассчитываю на ваше благоразумие, — устало проговорил мужчина. — Вы не представляете, на что нам пришлось пойти, чтобы вы очнулись здесь и сейчас. Поэтому прошу вас как благородный благородного — умерьте пыл и не делайте глупостей.
— ДА КТО ВЫ, БЛИН, ТАКИЕ?!
— Тсссс! — блондинка приложила наманикюренный пальчик к губам. — Тихо, юноша. Мы все объясним. Обещаю. И мы не причиним тебе вреда. Мы бы не стали идти на такой риск и спасать тебя, желай мы твоей смерти.
Логично.
— Ладно, — я поднял ладони вверх. — Давайте разберемся.
Странное ощущение у моей шеи исчезло, а женщина провела рукой в воздухе, и нас накрыло что-то вроде купола или некой полупрозрачной пелены. За его пределами стены и старая мебель словно потеряли краски.
— Лично вас мы не знаем, — вмешался мужчина. — Но мы знаем того, чье тело теперь занимает ваш дух.
Я замотал головой.
— Не понимаю.
Незнакомец вздохнул. Он выглядел невероятно устало и даже мрачно, особенно на контрасте с роскошной дамочкой. Темноволосый с сединой на висках, грубыми чертами лица и темными, почти черными, бездонными глазами. Скрипнув кожаным плащом, протянул мне какой-то маленький предмет. Зеркальце. Карманное, женское.
— Взгляните — и поймете, что мы говорим правду, — сказал незнакомец.
Продолжая недоверчиво коситься на эту странную парочку, я быстро нажал на кнопку, и зеркальце распахнулось.
— Твою мать...
— Рекомендую впредь воздержаться от подобных выражений, особенно на публике, — сказала блондинка. — Князю так изъясняться не пристало.
Но я пропустил ее слова мимо ушей, пялясь на физиономию, что глядела на меня из зеркальца. Нет, вроде похож... Но как троюродный брат или другой дальний родственник, с которым у нас были общие предки.
Я осторожно дотронулся до своей щеки. Этот парень в зеркале был моложе меня лет на пять, лет двадцать с хвостиком на вид. Никаких следов подростковых угрей, что мучили меня в четырнадцать. Не было шрама, что я получил на первом курсе. Черты лица — да, фамильные, Бринских. Высокий лоб, прямой нос, хорошо очерченные скулы. Нас всегда считали симпатичными. Волосы темно-русые, но стрижка другая. И глаза... Чуть темнее моих.
Я уронил зеркало на колени и поднял взгляд на мужчину в плаще.
— Что все это значит?
Парочка обменялась многозначительными взглядами.
— Объяснить будет непросто. Если кратко, мы призвали ваш дух из другого мира в это тело... Особая форма родовой магии.
— Так, зовите анестезиолога. Этот наркоз слишком забористый.
— Лучше послушай внимательно, — сверкнула льдинками глаз красотка и наклонилась ко мне. — То, что мы сделали, не приветствуется законом. Но мы были вынуждены, поскольку прежний обладатель этого тела — единственный человек, способный решить одну важную и крайне деликатную проблему. И говоря о проблеме, я имею в виду вопрос международного масштаба. Черт, будет куда проще с тобой разговаривать, когда ваша память сольется.
Я торопливо замотал головой.
— Так. По порядку. Какие еще другие миры? И кто вы вообще такие?
— Наши имена тебе пока что ни о чем не скажут, — ответила женщина. — Я — Матильда, а это — Вальтер. Сейчас тебе кажется, что это страшный сон, но это не бред. Это твоя новая реальность. Заключается она в том, что в этом мире тоже есть род Бринских. И ты переместился сюда потому, что твой Род пожелал отправить сюда именно твой дух.
Так, получается, после смерти существует другая жизнь? Я хотел было послать эту странную парочку куда подальше, но что-то меня остановило. Было нечто в глазах этой Матильды, что заставило меня ей поверить. То, как серьезно она относилась к происходящему. И то, что она, кажется, и правда чего-то боялась.
Я проглотил подступивший к горлу ком. Либо у моего мозга и правда такая больная фантазия, либо... Да какая разница? Если это последнее в жизни видение, пусть оно будет ярким.
— Расценивайте это как второй шанс, — сказал Вальтер. — Шанс, что почти никому и никогда не выпадает. И, должен отметить, со стартовыми позициями вам повезло.
Блондинка нахмурилась.
— Не обнадеживай его раньше времени. За все милости придется платить, и он должен это знать.
Почему-то мне вдруг стало легко на душе. Может состояние аффекта, может еще что. Но эта ситуация начинала меня забавлять.
— Так выкладывайте все карты на стол, господа, — широко улыбнулся. — Допустим, вы подарили мне новую жизнь. Чем возьмете плату? И с чего решили, что я буду вам помогать?
Дама в красном лишь сокрушенно покачала головой, словно осуждала мое легкомыслие. А ты подорвись на гранате и воскресни хрен знает где, я на твою реакцию погляжу.
— Как вас зовут? — спросил человек, которого звали Вальтером.
— Николай Петрович Бринский.
— Хорошо. Что вы о себе помните?
— Да все. Всю биографию. Только...
Только вот к моим собственным воспоминаниям начали примешиваться другие. Не мои. Словно две разные старые кинопленки порезали на куски и склеили в случайном порядке.
— Не только ваши, верно? — улыбнулся Вальтер.
— Да. Есть что-то еще. Чужие...
— Значит, все прошло гладко. Вашему сознанию нужно время, чтобы перестроиться. Это займет пару недель.
— Так чего вы от меня хотите? — настаивал я. — Давайте, жгите напалмом, что уж теперь.
Вальтер снова обменялся взглядами с Матильдой и шагнул ближе ко мне.
— Хорошо. Начну сначала. В начале двадцатого века в одной православной славянской стране царствовал государь. Правил он скверно, с каждым годом все сильнее теряя поддержку своего народа и аристократии. Еще меньше любили его супругу. Но государь женился на ней по большой любви, не послушавшись ни отца, ни матери. Советы супруги были для государя важнее, чем мнение министров и опытных вельмож. И вот однажды бунтовщики потеряли терпение, взяли да и зверски убили монаршью чету...
Я нервно усмехнулся.
— Вы что, собираетесь преподать мне урок истории Российской империи?
Мужчина слегка улыбнулся и наклонился ко мне, сверкнув странным кулоном в виде хрустальной сферы.
— А если я скажу, что это случилось не в 1918 году, как в одном из известных нам миров, а в 1903-м? И не в России, а на Балканах. И что вы, Николай Петрович, на самом деле никакой не князь Бринский...
— Ну с тем, что не князь, согласен, — криво усмехнулся я.
—...а Николай Петрович Обренович, наследный представитель свергнутой династии, правившей Королевством Сербия? И единственный наследник из рода...
Он не успел договорить. Матильда резко вскинула руку.