Пошатнувшись, я хотел опереться о стену, но руки поймали только воздух. Кажется, поздно. Неужели тело так ослабело, что яд того проклятого шляхтича распространился так быстро?
— Спокойно, Николай Петрович, — Вальтер двинулся на меня и вытянул одну руку. — Спокойнее, ваше сиятельство. Так будет лучше.
Я не успел отвернуть голову, и он все-таки дотронулся до моего лба. Холодные пальцы, просто ледяные.
— Так будет лучше, — повторил он, и мир вокруг меня погас.
Глава 4
— Ааааррррх!
Я жадно хватал ртом воздух, но его все равно не хватало. Словно меня засунули под воду и держали, пока не потеряю сознание.
— Спокойно!
Я вращал невидящими глазами и пытался ухватиться руками за опору. Все вокруг казалось размытым, словно мне в лицо плеснули масла. Какие-то блики, тени, цветные пятна...
Кто-то схватил меня за руку, и это было ошибкой.
Тело отреагировало мгновенно. Руки инстинктивно сжались в кулаки, по спине и плечам прокатилась волна электрического разряда, а в следующий миг я услышал короткий женский крик.
— Ай! Угомоните его!
— Прикончить меня вздумали?! — рявкнул я, продолжая вертеть головой и моргать. — Не дамся!
— Тихо, ваше сиятельство!
Голоса... А знакомые. Кажется, вот этот, последний, принадлежал Вальтеру.
Я увидел перед собой большое черное пятно.
— Ты что со мной сделал, подонок? Какого черта я ничего не вижу?
Снова прикосновение ледяной руки ко лбу.
«Успокойся, Николай».
Я вздрогнул. Голос звучал прямо в моей голове. Потихоньку зрение начало восстанавливаться, и теперь я уже мог различить светлое пятно лица Вальтера и черные точки его глаз.
— Это еще что за чертовщина?
«Ментальный канал связи», — снова сказал прямо у меня в голове мужчина. — «Все закончилось, выдыхайте, Николай Петрович. Сейчас зрение к вам вернется».
На этот раз меня не удерживали магические путы, но и сил у организма явно не осталось. Потратив все на резкое пробуждение и, видимо, шмальнув по кому-то силой, я сейчас чувствовал себя совершенно разбитым. И ощущения были немного другими. Не такими, как там, в том старом доме.
Что-то было не так. Точнее, иначе.
— Закрой глаза и посиди так пару минут, — передо мной скользнула тень, и я ощутил прикосновение теплой женской руки. — Так будет полегче. Все страшное позади, Николай, можешь расслабиться. Здесь ты точно в безопасности. Побудь в покое, а я пока займусь твоими травмами.
Я прислушался к чуйке — молчала. Судя по акустике, это была комната. Несколько голосов переговаривались шепотом, а где-то вдали, как мне показалось, журчала вода — видимо, кто-то забыл закрыть кран. Явно было открыто окно: меня обдувал свежий весенний ветерок, и он же принес аромат цветущей сирени.
— Сейчас резко станет очень холодно, а затем окатит жаром. Так и должно быть, не пугайся, — сказал незнакомый женский голосок. Приятный, к слову. Молодой, мелодичный.
— Хорошо, — отозвался я, не открывая глаз.
Девушка не солгала. Сперва я вздрогнул, когда все тело пронизало резким, почти болезненным холодом, словно в меня впилась тысяча острых сосулек. Но не успел я даже ойкнуть, как девушка положила свои ладони на мои руки, и по ним начало разливаться уютное, умиротворяющее тепло.
Это было очень приятно, словно я лежал на лугу под ласковым летним солнцем, и оно прогревало каждую мою косточку...
— Ну как?
— Что бы ты ни делала, не останавливайся, — почти промурлыкал я.
— Ты погляди на него, — усмехнулась Матильда откуда-то из-за моей спины. — Губа не дура. Почуял, видимо, кто им занимается...
Девушка отняла руки, и поток тепла прекратился. Но мне и правда стало гораздо лучше.
— Можешь открывать глаза. Сейчас все должно быть в порядке.
Возвращаться в жестокий мир из этого уюта не хотелось, но что поделать. Я медленно разлепил веки и увидел перед собой...
Сначала мне показалось, что это была Матильда. Но нет, не она. Похожа — тоже блондинка, тоже фигуристая, но этой девушке на вид было лет двадцать, и светлые волосы ее отливали золотом. Симпатичная, даже очень. И еще у нее были очень, очень странные глаза. Иссиня-черные со множеством мелких сверкающих искорок. И они действительно переливались...
Девушка обернулась к ожидавшему у стены Вальтеру и кивнула.
— Готов. Крепко же ты его приложил, Пистолетыч. Хорошо хоть, что меня позвали. Он едва не ушел.
— Куда ушел? — тряхнул головой я.