Вот как. Последняя пуля, значит, для себя. Миленько. Либо меня прикончили, либо мой предшественник сделал это сам.
— Кто меня сопровождал?
— Тебя похитили, — коротко ответила Матильда. — Мы не единственные, кому ты понадобился. Но единственные, кто действительно хочет тебе добра.
Я снова взглянул на свою руку, а затем перевел взгляд на заклинание у шеи.
— Ну да, я вижу.
— Это безопасность, — прорычал Вальтер. — Через несколько часов ты сам будешь умолять тебя убить. Если еще сохранишь сознание.
— Это возможно остановить? — спросил я. — Хоть как-нибудь? Выжечь или, не знаю, руку отрубить?
— У нас ни разу не получалось обернуть заражение вспять, — тихо сказала Матильда. — Эта дрянь быстро захватывает тело даже одаренного аристократа. Быть может, у тебя будет чуть больше времени, поскольку родовая сила наверняка вступит в конфликт с этой искусственной заразой, но... Полагаю, исход неминуем. Разве что...
— Даже не думай об этом! — предупредил Вальтер. — Ни за что! Это риск!
— А что нам терять? Либо так, либо все будет напрасно.
— И обе наши башки слетят и весело покатятся по ступенькам Зимнего! За то, что мы приведем эту дрянь в Петрополь!
— Но это может помочь. Вальтер. Ведь и правда можно попробовать... Пусть это риск, но мы сможем защитить невиновных. И получим шанс...
Я совем не понимал, о чем они спорили. Но болел за Матильду — судя по всему, ей куда меньше хотелось меня убивать.
— Ало, я здесь вообще-то! — я замахал обеими руками, привлекая их внимание. — Мне так-то тоже совершенно не улыбается так быстро снова отойти в мир иной. Судя по всему, у нас с вами есть один общий интерес — мы все хотим, чтобы я выжил и не превратился в лысую зубастую тварь, которая еще будет фигачить в вас фаерболами. Так что если что-то можно сделать, давайте пробовать.
Вальтер вздохнул.
— Легко сказать.
— Сколько у меня времени?
— У тебя пятый ранг силы, — прикинула Матильда. — «Восьмерка» в среднем сопротивляется часов десять-двенадцать до полного обращения. Ты сильнее. Возможно, сутки. Или чуть больше, если родовая сила попытается бороться.
— Значит, примерно сутки, — кивнул я. — Что ж, немало.
Вальтер покачал головой.
— Суток не хватит, чтобы доставить его в Зимний.
— Хватит, если поторопимся, вызовем подмогу и предупредим кого следует.
— Тогда мы его рассекретим, — сопротивлялся Вальтер.
— А, ну тогда, конечно, лучше оставим секретный труп!
Мне начинало казаться, что эти двое были не просто коллегами. Наверняка друзьями, если не больше. Кто они вообще такие? Блондинка казалась в этой обстановке совсем уж неуместной: холеная красавица, которая явно привыкла тратить на жизнь целые состояния. Все в ней от кончиков волос до кончиков ногтей кричало о достатке. И что такая светская дама забыла на границе империи среди упырей и заброшек? Впрочем, ее боевые навыки не вызывали у меня сомнений, так что недооценивать Матильду я бы не стал.
Вальтер же был похож на бывшего служивого. Военная выправка, отточенные движения — ничего лишнего. Бесконечная усталость в глазах, какая бывает у человека, который давно тяготился своей службой, но не мог ее оставить.
И я. Не Бринский, а Обренович. Забавно, а ведь папа рассказывал мне о том, что наша дальняя родня жила в Югославии. Значит, и правда сербские корни...
— Хватит спорить, — проигнорировав пульсацию лезвия у шеи, я двинулся вперед. Риск, но терять сейчас было особо нечего. Силовой серпик коснулся моей шеи, и я ощутил, как по ней потекла струйка горячей крови. — Давайте действовать. Что я могу сделать? Чем я могу помочь?
Вальтер и Матильда переглянулись. Мне показалось, что дама в грязном алом костюме даже улыбнулась. И только сейчас я заметил, что ее губы были все так же идеально накрашены, как в первый миг, когда я ее увидел. Как странно.
— Вот видишь, Вальтер, — в голосе женщины звучали победные нотки, да и сама она заметно расслабилась. — Я же говорила, что все получится...
— Вы сейчас о чем?
— О том, что в отличие от твоего предшественника, у тебя внутри не хлебный мякиш, а нечто, похожее на стержень.
На меня внезапно навалилась слабость. Голос Матильды — приятный и хриплый — почему-то начал от меня ускользать. Неужели зараза так быстро распространялась? Вальтер продолжал пристально глядеть на меня, словно изучал под лупой и хотел увидеть, как я себя поведу.