Вечером, когда Олин желудок громко заявил, что голоден, великан приступил к более агрессивным действиям: он схватил девушку, и она сама не поняла, как оказалась на кухне, а под нос ей сунули копчёную курицу.
"Накормить меня что ли решил перед закланием?" – испугалась Оля.
Она замотала головой в знак отказа, но великан оторвал куриную ногу, отхватил от неё кусок и рыкнул. Оля обратила внимание на зубы чудовища: они все были с заострёнными концами, и их было много, раза в два больше, чем у человека.
Вновь услышав грозный рык, Оля подчинилась и, не чувствуя вкуса, съела кусок курицы.
Великан обрадовался, он стукнул по столу кулаком, схватил гранат и за полминуты искромсал его без остатка, затем ткнул себя пальцем в грудь и произнёс на своём языке какое-то слово, которого Оля просто физически не смогла бы произнести.
Язык у пришельца был длиннее и тоньше человеческого. Звуки, которые он издавал, были чем-то средним между змеиным шипением и рычанием хищного зверя.
«Это он так знакомится?» – подумала Оля.
Чудовище не сводило с неё глаз. По её нахмуренным бровям великан понял, что его имя звучит для неё непонятно и произнёс его ещё раз, а затем ткнул пальцем в Олю, как бы требуя, чтобы она назвалась.
– Оля, – произнесла она.
– Хола, – довольный собой, повторил великан.
– Оля! – ей не понравилось, как великан исковеркал её имя.
– Хола! – снова прозвучало в ответ.
Великан принялся попеременно тыкать в грудь то себе, то Оле и произносить имена, а затем потребовал от собеседницы того же. Он повторял ей своё имя, пока она не научилась произносить его максимально похоже: «Хастад».
Оля смотрела на чудовище, и ей казалось, что во всём его облике нет ни капли цвета, то есть он был весь серый, как мокрый асфальт или свинец, и даже одежда на нём была в тон коже. У Оли возникли смутные сомнения, что и плащ, и брюки выделаны из кожи его сородичей. Слишком уж одинаковый цвет и структура.
"То есть... Хастад – каннибал? – ужаснулась Оля. – Нет-нет... лучше об этом не думать..."
Улыбаться страшилище не умело. Если его рот был закрыт, можно было подумать, что это просто трещина или разрез на коже. На носу у него было четыре отверстия: два спереди, как у человека, и два по бокам. Оля подумала, что у него, вероятно, острое обоняние.
Следующие пару часов девушка называла все предметы, в которые тыкал пальцем серый монстр. Пока они занимались, со стола исчез последний, третий, гранат.
Возраст чудовища было определить непросто, но, учитывая тягу к знаниям, можно было предположить, что он ещё молод.
Великан вёл себя у неё дома по-хозяйски, прекрасно знал, где что лежит. Из этого напрашивался вывод, что он не постеснялся провести ревизию в её доме.
Ему ничего нельзя было запретить. Вечером он преспокойно включил яркий свет, достал из комода нитки с иголками, снял с себя штаны и принялся их зашивать. Оля закрылась от всего этого зрелища книгой.
Телосложение великана, количество пальцев на руках (ноги разглядеть не удалось) было подобно человеческому. На бёдрах, к великому Олиному облегчению, у серого гостя висела тряпичная повязка.
Пока он, бесстыже рассевшись и заняв половину дивана, штопал штаны, Оля потихоньку выглядывала из-за книги и внимательно изучала пришельца.
Закончив шитьё, великан сгрёб в ладонь угол простыни и жестом потребовал у Оли назвать. Она ответила, а великан дал понять, что ему нужна эта простыня. Оля осмелилась отказать, на что великан фыркнул ей прямо в лицо.
Она уже подумала, что вот, настал тот момент, когда вся жизнь проносится перед глазами, но всё обошлось. Обидно было бы отдать жизнь за простыню.
Пришелец не угомонился и снова полез в комод.
– Эй! Что ты делаешь? – разозлилась Оля. Злость не была присуща её натуре, но этот незваный гость задел те струны её души, которые не звучали никогда раньше.
– Простыня. Хастад, – и он указал пальцем на свою повязку.
– Нет! – резко сказала она и на всякий случай отползла к стене.
Но Хастад снова повернулся к комоду, прицельно открыл нижний ящик с постельным бельём, достал оттуда новую белую простыню и разорвал её.
Оля ахнула и запустила в великана книгой.
– Дай сюда! – повысила голос она. – Убирайся вон! – её тонкий длинный палец вытянулся и указал в сторону двери, хотя наличие дверей для Хастада ничего не значило.
Великан снова фыркнул, выхватил из Олиных рук порванную простынь и испарился. Так как его штаны и плащ с капюшоном остались лежать на диване, Оля догадалась, что Хастад где-то в квартире.