Немного погодя камни сделались скользкими от воды, которая сочилась из узкой расщелины в скале. Стивен предупредил Тома, что надо соблюдать осторожность, и пополз по мокрым камням, пока не поравнялся с отверстием. Внезапный возглас заставил Тома задрать голову и прищуриться, вглядываясь наверх.
— В чем дело? Что случилось?
— Вода! Лезь сюда, Том! Быстрее! И запах я тоже чувствую.
Том подобрался ближе к Стивену.
— А в чем дело? Боже милосердный! Пахнет серой!
— Да, а ты пощупай воду.
— Она теплая…
— Попробуй приложить руку к скале у отверстия. Сунь ее в самую дыру. Чувствуешь?
— Да, и скала теплая.
— И это на открытом воздухе! Там, внутри, что-то очень горячее.
Они переглянулись. Том спросил:
— Далеко еще до вершины, как думаешь?
— Не особо. Видишь, мы теперь уже выше большей части отрога. Яма, должно быть, ненамного выше этой трещины в скале, хотя, конечно, отсюда определить трудно.
— А потом, когда доберемся туда…
— Заляжем и станем ждать. Планировать заранее нет смысла. Мы же не знаем, что… Господи Иисусе!
У них над головой взлетел в небо и заметался эхом по ущелью короткий отчаянный вопль.
Глаза у Тома потемнели.
— Это Сара… — прошептал он.
— Откуда ты знаешь?
— А кто еще это может быть? Господи, помоги мне!
И он лихорадочно пополз вверх по утесу, цепляясь за выступы камней и придерживая копье тремя пальцами правой руки.
— Осторожнее, ради всего святого!
Стивен заторопился следом, но, как ни быстро он лез, Том опережал его все больше.
Глава 45
Прошел всего лишь час, но Майклу, чьи руки гудели от боли и согнутая шея затекла, напряжение казалось бесконечным. На последнем участке пути, на крутых травянистых склонах у вершины, очередь тащить носилки снова выпала ему, и, хотя над головой раскинулся высокий купол неба, воздух казался душным, будто в закрытом помещении. Капли пота падали с лица в дорожную пыль. Ладони были красные, у основания пальцев набухали волдыри. В конце концов он впал в полузабытье; его зрение изменилось, отчего земля сделалась прозрачной, точно стекло, и под ногами разверзлась пропасть. Звуки внешнего мира становились все глуше; казалось, будто с каждым шагом он проваливается все глубже вниз. До ушей донесся отдаленный шум — как шепот, принесенный течением скал. Мальчик вслушался, но кровь слишком сильно стучала в висках и заглушала этот шепот.
— Майкл!
Голос. Его взяли за руку.
— Пришли! — сказал мистер Кливер. — Можешь передохнуть. Выпей водички. Ты молодец!
Майкл достал бутылку и начал пить. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Пару минут он только и мог, что стоять и тупо смотреть перед собой. Перед глазами проходили фигуры с головами ящеров, небо было гневно-багрового цвета.
Мало-помалу он начал реагировать на окружающее. Они находились на краю ложбины, густо заросшей колокольчиками, где три долгих дня назад пробудился ослепший мальчишка. Носилки опустили на землю у зарослей дрока рядом с тропой. Их пассажир сидел лицом к Уирринлоу, уронив голову на грудь. Прочие сидели или стояли на тропе и торопливо утоляли жажду, сосредоточенно булькая водой из бутылок, принесенных в рюкзаках, и старательно не обращая внимания на ложбину.
Он взглянул на Сару, стоявшую по другую сторону носилок. Мистер Кливер повернулся к ней спиной, сделал слишком большой глоток и отчаянно закашлялся. И вдруг девушка кинулась бежать обратно по тропе, прочь от ложбины, плотно прижав к себе связанные руки и спотыкаясь на камнях. Ванесса Соукрофт подала сигнал тревоги. Мистер Кливер обернулся, и на тропе перед Сарой внезапно вырос столб пламени. Девушка вскрикнула и упала на землю. Мистер Кливер, тяжело ступая, спустился по тропе, помог Саре подняться, молча отвел ее обратно и указал ей место. Сара села и разрыдалась. Майкл допил последние капли воды из своей бутылки.
Несколько минут спустя мистер Кливер встал и взгромоздился на крупный валун, лежащий на краю ложбины. Он достал из кармана сложенный лист бумаги и принялся пристально разглядывать его, периодически бросая взгляд на ложбину. Остальные молча ждали. Майкл ощущал исходящее со всех сторон напряжение. Высоко в небе стремительно неслись с севера на юг, мимо Уиррима, белые облака, однако здесь, на вершине, воздух был по-прежнему удушлив и недвижен.