Сначала сходила к Огневу, подстроив свой визит под проявление общественного долга, еще раз убедилась, что проклятье и не думает на того ложиться. А потом назначила встречу на следующее утро – к этому моменту ее духовная энергия полностью восстановится, она покажет этому увальню пару трюков, выведет на откровенность. И вот уже после этого можно будет решать, что же с этим всем делать: продавать парня Симмонсу, отложить этот секрет до знакомства с кем-то влиятельным в секте Теней или же попробовать просто убить Огнева и выпить его силу. По идее, должны же быть для этого правильные ритуалы…
Глава 7. Щупальца
Никита выпроводил Алису за дверь, а потом с трудом смог сосредоточиться на тренировках, все продолжая думать, зачем девушка к нему заходила. Ведь точно не просто так, не такая она – а еще эти разговоры про тайну. Определенно, нужно дождаться вечера и посмотреть, что скажет книга.
Наконец, на часах пробило десять, и Никита с интересом открыл первую страницу древнего дневника, который впервые за все время их общения начал не с оскорблений.
Тьма – это зло, темные, особенно слабые темные, которые только и думают о том, как бы стать сильнее – это опасность. Не думай об их слабости, думай, что лишь раз ступив на их путь ты можешь навсегда лишить себя возможности открыть для себя тайное знание ордена Западной розы… Это знают все, кроме моего вислоухого кандидата в ученики…
На этом месте Никита выдохнул, осознав, что книга все-таки нашла время в очередной раз по нему пройтись, и продолжил чтение.
…который за неполную неделю успел пообщаться аж с тремя темными кандидатами и одним подмастерьем, который, ко…
И опять все оборвалось на полуслове. Никита так и не смог разобраться, каких темных учеников книга имеет в виду. Что за подмастерье? И что тот задумал? Нет, он понял, что Алиса точно из этих, потому что именно после ее появления дневник так всполошился. Но кто остальные? Неужели Данила с Серегой? А может быть, это та шпана, что избила его пару дней назад?
Впрочем, пусть книга и предупредила его об опасности, Никита, тем не менее, решил завтра обязательно встретиться с девушкой. Она точно что-то знает и готова с ним поделиться, а учитывая, какими порциями выдает информацию дневник, этот шанс упускать нельзя. И теперь ему надо было решить, что делать дальше. Продолжать тренировки? Тайные знания, о которых писал дневник, он так и не открыл, но вот улучшение слота под исцеление довел уже до тридцати трех процентов – сегодня процесс почему-то шел медленнее, чем вчера… Или лучше отдохнуть?
– Никита! – мысли парня прервал голос бабушки, и он только сейчас понял, что та сегодня задержалась на работе.
И тут его осенило – он так сильно сосредоточился на своих делах, что забыл о ней… А вчера, наоборот, думал о том, как сила может помочь защищать тех, кто ему близок. Разве это не похоже на ту основу пути ордена Западной розы, о которой так долго твердила ему книга? Получается, вчера это понимание помогало ему, а сегодня отсутствие правильных мыслей, наоборот, мешало?
– Да, я здесь, – Никита отозвался, продолжая размышлять над своим открытием. Может быть, именно его ему как раз и не хватало, чтобы добраться до этих непонятных тайных знаний?
– Так, деньги я оставила на холодильнике, еда внутри. Я уехала на неделю…
– Куда? – стоящая с чемоданом бабушка стала самым настоящим сюрпризом для Никиты.
– К Иришке, ты же помнишь мою сестру? Ей давно нехорошо, надо с домом помочь. А меня тут как раз мои болячки отпустили после вчерашнего. Вот я и поняла, что надо ехать, пока есть возможность.
Никита слушал свою бойко тараторящую бабушку, и на лице его расплывалась улыбка. Всегда она о других беспокоится. Он ведь совсем немного ее подлечил, а та уже собралась в соседний город путешествовать. Впрочем, так, наверно, даже лучше будет – он как раз успеет разобраться со своими способностями, а потом уже капитально поправит здоровье. И ей, и всем остальным…
В общем, вместо тренировки Никита взялся помогать своей бабушке – сначала еще раз проверить все собранные вещи, потом дотащить их до вокзала и засунуть в поезд. Домой он в итоге вернулся уже около часа ночи настолько вымотанным, что было очевидно: никакие медитации у него сегодня уже точно не получатся.