− И хавчик будет местный поприличнее, − бубнил управляющий, − девчонки в платьях покруче, чем в дивизоне центрального ритейла. Нет, я поеду куда-нить в область, там девчонки как на последний бой на корпоратив собираются. Не то что девы из центрального офиса – ни рожи-ни кожи, ногти все обкусанные, а туда же – в прислужницы к главному, тьфу.
В день приглашения снег танцевал. Бесконечные пухляши окружали прохожих и колдуют. Вокруг все шли такими дедами-морозами, кто не только что из машины вылез. Оксана впервые за последний месяц осталась со мной запирать витрины и отключать железо, сдавать инкассаторам выручку. И пошла со мной до метро. Я понял, что ей надо поговорить.
− Ты, Антон, получил же приглашение?
− Ну да, − спрашивает, будто не знает, при ней же получал.
− И я получила. Впервые, между прочим.
− У-уу, − а что я ей ещё скажу.
− Думаю, что мы на хорошем счету. Все же в нашей компании сливают других.
− Я за это место не держусь. Или ты думаешь, я стукач и поэтому меня пригласили?
Я понимал − всего полгода работаю, а уже приглашение на корпоратив – снимают огромный комплекс, приглашают звёзд эстрады, о которых я вообще ни разу не слышал, но Оксана слышала. Она сказала, хедлайнер – звёздная певица. Она запомнила из детства, как радио играет её песню, хит из ротации, а её мама, молодая, моложе чем Оксана сейчас, красится у зеркала…
− Музыка необыкновенная, опередила на десятилетие. Такая клубная, электронная. Ты не представляешь, какие были хиты! – ностальгировала Оксана. – Потом эта певица объявила, что она лесбиянка, потом родила дочь от солиста другой группы…
Я выслушал кучу подробностей из жизни певички и приуныл, но когда Оксана включила песню, я понял, что я её уже слышал, песня реально была не типичная. Если в голимой попсе что-нибудь может быть приличное о любви, так вот это песня одна из лучших. И я понял, что с удовольствием послушаю певичку. Оказалось, что на корпоративе будет очень много народу, приедут даже из регионов. Я был почти счастлив в предвкушении корпоратива, мало человеку нужно для настроения – просто чтобы оценили, накормили-напоили и пригласили не совсем отстойную группу.
− Как-то случайно вышло, что я тут стал работать. – Отвечал я на мягкий, завуалированный допрос Оксаны. − Было лето, сначала отшили, после перезвонили, на обучении попались лохи: кивали и преданно по-собачьи смотрели на чудика-тренера …
− Да, Антон. Я именно это хотела спросить: почему ты на этой работе. Ведь это вредит учёбе.
− Во-первых деньги, − ответил я совершенно искренне. – Общага – плати. Еда – плати. Хорошо, что мама курсы по вождению оплатила.
− Там в общаге копейки платить.
− Нет, Оксан. У нас не совсем копейки. У нас гостиничного типа, а не клоповник с тараканами. У меня отдельная комната.
− То есть, то же, что комнату снять?
− По деньгам то же, но соседи такие же, как я, а не непонятно кто.
− А учёба? Как ты успеваешь?
− Сплю мало, − рассмеялся я. – Вот состарюсь, тогда буду спать вдоволь.
− Лукавишь. Я даже ребёнку после работы читать не могу.
− Оксана! Я четыре года пахал, целыми днями учился. Чуть не свихнулся. Сейчас легче. Мозги отдыхают. Я как робот в салоне.
− Ну не знаю. У меня – мозг кипит. Ой, Антон. Далеко пойдёшь. Но почему именно наша сеть?
− Салоны связи всегда перед глазами, всё в них знакомо. В школе только и разговор про все эти телефоны, настройки, услуги, тарифы, игры, чехольчики и тэ дэ вот и решил пойти, попробовать – вроде как знакомое место.
Я покосился на Оксану. О настоящей причине конечно же я не стал говорить. Она старшая по смене… Мы – коллеги. Меня подмывало рассказать о том, что на самом деле держит меня здесь: о скриптории и заточении, о трц и свободе, несмотря на жёсткий контроль, о выборе между одиночеством-онлайн с большими деньгами и нищетой, но с общением офлайн. Но я ничего не сказал… Вдруг она сольёт.
– Но я не об этом. – Оксана оборвала резко, тоже понимая, что время на разговор вышло. − Просто я давно работаю, и точно тебе говорю – слышишь? − ты не простой. Я такого не слышала, чтобы на полставки и на корпоратив приглашают.