совершенно очевидный факт, то остаётся лишь думать, что за много
тысячелетий до нашей цивилизации существовала некая высокоразвитая
культура, достигшая удивительных высот в технике. Но, пока археология
будет развиваться прежними темпами, и с прежними «учёными», у нас вряд
ли появится шанс узнать, действительно ли наше темное прошлое было
таким беспросветным и не было ли в нем хоть одного светлого луча...
А ещё, на протяжении всей моей учёбы в истфаке, мне всегда было
интересно: почему археологи не привлекают к своим исследованиям
сторонних специалистов? Ведь в ходе мероприятий такого рода археологи,
физики, химики, геологи, металлурги и представители самых разных
смежных научных дисциплин могли бы объединить свои усилия для поисков
ответа на один-единственный вопрос: не имели ли наши далекие предки
более развитой технологии, чем мы сейчас?
Так, например, металлург смог бы быстро и убедительно объяснить
археологу, как трудно даже в наши дни получить алюминий. Почему бы не
предположить, что физик, взглянув на загадочный наскальный рисунок,
узнает в нем некую формулу?
А химик, располагающий самыми современными приборами для
исследований, не исключено, придет к убеждению, что каменные обелиски
были изготовлены не с помощью сырых древесных клиньев, а при помощи
неких неизвестных кислот. Геолог, в свою очередь, предложит нам целый ряд
ответов на вопросы, так или иначе связанных с ледниковыми отложениями.
Однако остановить исследования и прогресс невозможно. Древние
египтяне, жившие 4000 лет тому назад, считали своих «богов» вполне
реальными существами. А мы по-прежнему живем в эпоху Средневековья.
61
Настало время внести коррективы в тысячелетние заблуждения, в оценки
нашего прошлого. Самоуверенность, уместная в каком-нибудь шоу, в науке
представляет собой не более чем скрытую форму остро текущей тупости.
Единственный вопрос, который остаётся – это где же жили эти самые
культуры? Почему мы находим от них так мало находок? Впрочем, на этот
вопрос очень легко ответить. А там ли мы ищем? Может быть, нам стоит
присмотреться к дну океана?
Где вообще могли развиться эти культуры? Надо полагать, там же, где всегда
развивались культуры: в плодородных низменностях с умеренным климатом,
по берегам рек, дающих воду и возможность сообщения. В особенности в
районах дельт, там, где эти реки впадали в море. Разумно предполагать
постепенное возникновение культур городского типа в таких местах за 60 с
лишним тысяч лет последнего ледникового периода.
К несчастью, эти широкие речные долины, где, вероятнее всего, и
развивалась культура, никогда не бывают очень высоко над уровнем моря:
сегодняшняя долина Инда, к примеру, простирается почти на 450 миль,
прежде чем превышает 300 футов в высоту; долина Миссисипи тянется
примерно на 550 миль; большая часть западного побережья Франции
возвышается менее чем на 300 футов над уровнем моря.
На пике последнего ледникового периода (около 24–14 тысяч лет до
н.э.), в шапках льда оказалось сосредоточено столько воды, что в мировом
масштабе, как было подсчитано, уровень моря понизился более чем на 400
футов. К концу ледникового периода (примерно 7 тысяч лет до н.э.), море
вернулось и восстановило свой прежний уровень, доходя примерно до
нынешних береговых линий, что указывает на повышение уровня на 400
футов.
Надо полагать, что с возвращением моря любые древние приморские
поселения должны были оказаться далеко в море на континентальном
шельфе, залитые водой. Доказано, что большая часть современного
континентального шельфа у побережья Соединенных Штатов была сушей
около 9 тысяч лет до н.э.
Рыбаки, тралившие морское дно, добывая гребешков и других
двустворчатых моллюсков, находили зубы вымерших мастодонтов или
мамонтов даже в 190 милях от побережья, дальше Кейп-Кода. Их находили
на глубине до 400 футов. Также находили останки лошадей, тапиров,
мускусного овцебыка и гигантского лося. Зубы мастодонта находили и в
Японском море на глубине в 300 футов.
Во многих разных местах неподалеку от Атлантического побережья
Соединенных Штатов, на глубине почти в 300 футов, обнаруживали ракушки