— Елена, — говорит он, не глядя на меня. Его глаза прикованы к большому телескопу в центре комнаты. — Знаешь, почему мы назвали тебя Андромедой?
— Потому что маме нравилась греческая мифология и созвездия.
— Да, — кивает он. — Но еще и потому, что в греческих мифах Андромеда — одна из немногих женщин, у которых был счастливый конец. После того, как ее спас Персей, она влюбилась и вышла замуж. А когда она умерла, ее увековечили в виде созвездия на небе. Мы с твоей матерью желали тебе того же. Мы хотели, чтобы у тебя была долгая и счастливая жизнь. Мы хотели, чтобы ты вышла замуж, создала семью. Она хотела больше всего на свете, чтобы у тебя был счастливый конец.
Мои руки сжимаются в кулаки.
— Моя жизнь еще не окончена, папочка.
— Нет, — заявляет он. — Но сейчас там довольно большой беспорядок, не так ли?
В рейтинге того, что человек сказал, что причинило мне боль, мой отец, говорящий мне, что моя жизнь — это беспорядок, был бы на вершине.
Мое горло сжимается.
— Я могу изменить это. Я изменю это.
— После того, как твоя мать ушла от нас, я хотел для тебя лучшего. Я хотел, чтобы ты вырастила из себя удивительную женщину, но ты боролась со мной на каждом шагу. Поэтому я позволяю тебе быть. Я не знал, как с тобой связаться, поэтому решил сделать шаг назад. Это была ошибка.
— Я училась в Гарварде. Я получила степень по бизнесу. Я закончила с отличием! Я старалась изо всех сил, чтобы ты гордился мной!
— Да, это достижения, но когда я говорил тебе, что мне нужно, чтобы ты делал все это? Я просил тебя поступить в колледж в Нью-Йорке, чтобы ты была ближе к нашей семье, но ты отказалась. Я хотел, чтобы ты изучала право, но ты не проявила никакого интереса. Ты всегда делала только то, что хотела, Елена. Я думал, что защищаю тебя, но теперь вижу, что все, что я сделал, это заставил тебя разочароваться.
Я чувствую, как мое сердце разрывается.
— Я скрыла беременность и родила ребенка без твоего ведома. Это не значит, что я совершил убийство.
— В нашем мире, Елена, мы оба знаем, что то, что ты сделала, было намного хуже.
Вот в чем особенность нас, Леганцев: когда мы злимся, мы говорим вещи, которые наверняка причинят боль другому человеку. Мы также можем быть довольно упрямыми. Но наступает определенный момент, когда мы пересекаем этот порог. Где мы просто сдаёмся. Я сейчас нахожусь на этом этапе.
Мой отец ни разу не посмотрел мне в глаза, но я обязательно смотрю ему в лицо, когда говорю следующие слова.
— Если я такое разочарование, то ты, возможно, никогда больше меня не увидишь. До свидания, папа.
Когда текут слезы, я их не останавливаю. Я хватаю телефон, чтобы позвонить Роману. По иронии судьбы, человек, который, как мне казалось, так долго меня ненавидел, — единственный, к кому я могу сейчас обратиться за помощью.
Мы с Романом допустили ошибку, но я уже устала извиняться за случившееся. Я устала извиняться за то, что привела в этот мир свою малышку и любила ее. И я устала извиняться за то, что испытываю к нему чувства.
Глава 24
Роман.
Неудивительно, что моя мама обожает Кэсси. Я смотрю, как она играет с внучкой, держась за щеки с улыбкой на лице. Она по-прежнему отказывается смотреть на Елену, но в последние несколько дней Елена все чаще и чаще привозила сюда Кэсси. Совершенно очевидно, что мама ее обожает.
Я был удивлен, когда закончил встречу в своем офисе и спустился вниз, чтобы найти здесь свою дочь. Видимо, Елена высадила ее и уехала. Я немного волнуюсь за нее. Посмотрев на мать еще несколько секунд, я выхожу на улицу и обнаруживаю Майкла, прислонившегося к стене. Я не видел его несколько дней. Он исчез вместе с Тони черт знает куда после всего фиаско.
— Привет, — говорю я, привлекая его внимание.
Он смотрит на меня один раз, прежде чем отвести взгляд. — Роман.
— Что? Ты тоже злишься на меня?
— Нет, — выдыхает он. — Честно говоря, я больше злюсь на Елену. Она должна была прийти к нам.
— Она думала, что поступает правильно. И, честно говоря, Майки подумай об этом. Год назад мы как раз завершали войну банд с Галло. Я старался держать все под контролем, имея дело с оппозицией слева и справа. Если бы капо узнали, что я жду ребенка от внебрачной девушки, они бы меня настигли. Было бы чертовски труднее заставить их подчиниться.
Майкл смотрит на меня оценивающим выражением лица.
— Это настоящая страстная защита, Ром. Плюс, — бормочет он. — Когда ты начал влюбляться в младшую сестру своего лучшего друга?