— Спокойной ночи, — весело говорит мама, явно не в настроении спорить.
— Хотите, Мария, я принесу вам аспирин от головной боли? — мягко спрашивает Елена позади меня. Ее способ поднять белый флаг.
— В этом нет необходимости, — отвечает мама.
Я смотрю на Елену с мягкой улыбкой. По крайней мере, она попыталась. С моей мамой это может занять некоторое время, но мы доберемся до цели. Мы покидаем ее спальню и направляемся к моей. Я кладу Кэсси посередине нашей кровати.
— Она, должно быть, очень устала, — отмечает Елена. — Я не могу поверить, что она не просыпается. Хотя она, вероятно, не будет спать всю ночь. Нам определенно не удастся долго выспаться.
— Я не против, — говорю я ей, собираясь снять куртку и раздеться.
Она наблюдает за мной, ее выражение лица пылает жаром, когда я снимаю рубашку.
— Не слишком ли поздно отвезти ее в комнату Марии? — спрашивает она, провожая взглядом мою грудь.
— Поздно, — усмехаюсь я, протягивая ей чистую рубашку. — Переоденься в это, и тогда мы все сможем немного поспать.
Она дуется, но делает, как я прошу. Моя рубашка доходит ей до середины бедра, и при виде ее в моей одежде внутри вспыхивает собственничество. Елена ложится по другую сторону Кэсси. Без каких-либо колебаний я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.
— Я наконец-то узнал второе имя Кэсси, — говорю я тихо.
— Ах, да? И какое?
— Катерина, — говорю я ей. — Это кажется правильным.
— Кассиопея Катерина Де Лука, — повторяет Елена. Она дарит мне мягкую улыбку.
— Это довольно большой шаг. Хотя это идеально. Я люблю это.
И я люблю тебя.
Хотя я не говорю этих слов. Я почти уверен, что если бы я это сделал, это бы ее отпугнуло. Я дам ей столько времени, сколько ей нужно, оставаясь рядом с ней. Я не сомневаюсь, что нам всегда суждено было быть вместе. Теперь все, что мне нужно сделать, это подождать, пока Елена это поймет.
Глава 27
Елена.
Мои бедра в руках Романа, и я медленно катаюсь на нем, провожая пальцами вверх и вниз по его шее. Его взгляд потемнел от похоти, он крепко схватил меня, прижимая к себе, когда я скатываюсь по его стволу. Каждый раз, когда он внутри меня, я чувствую себя как впервые. Кажется невероятным, что независимо от того, сколько раз мы занимаемся сексом, ему удается вызывать те же невероятные эмоции, что и раньше.
Я протягиваю руку, чтобы вытереть пот с его лба. Роман выгибает бедра, ударяя меня под таким углом, что мы оба стонем.
— Черт, — шепчет он.
Он слегка приподнимает меня, прежде чем потянуть вниз для следующего толчка. Я падаю вперед, заглушая стоны ему в шею. Роман, похоже, больше не позволяет мне руководить. Он неумолимо надвигается вверх, трахая меня достаточно сильно, чтобы я закричала. Но я этого не делаю. Потому что у нас в гостиной есть ребенок и тетя, которая определенно знает, что мы делаем, и была достаточно любезна, чтобы забрать нашу дочь и предоставить нам столь необходимое пространство.
Роман целует меня в губы и тихо шепчет:
— Кончи за мной, волчонок.
Его голос подстегивает меня, идеальный спусковой крючок для взрыва. Я чувствую себя бескостной и совершенно сытой, когда падаю на него и делаю легкие прерывистые вдохи. Он не сильно отстает от меня.
— Елена, — стонет он, тоже подходя.
Как только я начинаю глубоко дышать, я целую Романа в щеку и слезаю с него.
— Мне нужно принять душ, — сообщаю я ему.
— Возьми меня с собой, — предлагает он.
Мои глаза сужаются.
— Нет, если ты пойдешь туда со мной, мы пробудем там в течение следующего часа. А у меня просто нет на это времени.
— Ладно, — говорит он, издавая раздраженное раздражение.
Я ухмыляюсь, направляясь в ванную. Двадцать минут спустя я только что приняла душ, одета и готова к работе. Роман натягивает боксеры и рубашку, прежде чем последовать за мной за дверь. Киара смотрит телешоу на невероятной громкости. Она отказывается, когда замечает наше присутствие.
— Я вижу, ты закончила, — говорит она с озорной улыбкой.
— В этом действительно не было необходимости, Ки, — заявляю я, указывая на телевизор.
— Я решаю, что необходимо. Кто знает, что я услышу из этой комнаты, — говорит она, резко вздрагивая.
Не желая вдаваться в подробности, я тянусь к Кэсси. Она хихикает, когда я поднимаю ее и подбрасываю в воздух, только один раз, потому что ее отец помешан на контроле и легко пугается. Моему любимому ребенку уже больше четырех месяцев, и он быстро растет. И хотя мне немного грустно, я также чертовски благодарна, что она такая здоровая.