— Ну и болван этот рыбак! — сердито проговорил Ли Кан Ман. — Или ему плевать на нас! Выходить на открытом берегу — это же безрассудство!
— Солнце, правда, еще только всходит. Может быть, и ничего, хотя все-таки опасно, — как-то нерешительно сказал Ким Сун Чхиль.
— Зря только теряем время, — прервала его Такано. — А мешкать нельзя, иначе наша лодка привлечет к себе здесь внимание. Быстро собирайтесь!
Сейчас и в самом деле не было времени искать другое место для высадки. Нужно было действовать, и действовать быстро. Высаживаться всем сразу было рискованно. Поэтому решили сходить на берег поодиночке с интервалами в пять-десять минут. Первым должен был сойти Ли Кан Ман, затем Такано, за ней Сайдзё и, наконец, Ким Сун Чхиль.
Через пять минут после Такано из трюма вылез Сайдзё. Сняв обувь, он по лестнице спустился в воду. Тут было мелко, вода не доходила и до колен.
Белая линия отлогого берега была метрах в ста. Дальше виднелась зеленая сосновая роща. Справа побережье образовывало острый выступ, а слева описывало кривую и переходило в круглый мыс. Все вокруг было подернуто белесой утренней дымкой. Ни людей, ни лодок… Лишь где-то далеко в море, мимо размытого туманом синего силуэта острова медленно проплывало какое-то судно, похожее на танкер.
Бежать казалось Сайдзё нелепым, и он пошел не спеша, словно ему было приятно брести в холодной воде. Его охватило странное чувство, будто он возвращается в Японию после длительного отсутствия. Он еще не достиг берега, как его нагнал Ким Сун Чхиль. Усердно размахивая руками, кореец торопливо бежал к берегу.
— Побыстрей! — крикнул Ким Сун Чхиль на ходу Сайдзё.
Когда все собрались в роще, Ли Кан Ман стал раскладывать костер. В роще было сумрачно и холодно. Вдруг Сайдзё, подвернув свои промокшие брюки, бросился к костру и затоптал разгоревшийся огонь.
— Лучше не надо. Японцы — народ наблюдательный. Заметят огонь, и сразу сюда прибегут!
— Ладно, — не стал возражать Ли Кан Ман и тоже начал тушить дымящиеся ветки. — Только до каких пор нам придется здесь торчать? И как назло, кажется, ни одной сигареты ни у кого нет?! — сказал он, неизвестно к кому обращаясь.
В тоне его слышалось раздражение, но никто и в самом деле не знал, когда и куда они двинутся дальше. Даже Сайдзё совершенно не представлял, где они находятся. Такано молчала. Она то всматривалась в видневшиеся сквозь деревья домики под красными и зелеными крышами, то снова смотрела на море. Откуда-то донесся отчетливый стук гета. Все стали прислушиваться.
— Каждый раз, как слышу стук гета, я твердо уверен, что нахожусь в Японии и все опасности уже позади, — сказал Ли Кан Ман. — Товарищу Киму еще незнакомо это чувство…
— Гета? «Цок-цок»? А ведь кому приятен этот стук, тот становится «полуцокальщиком», то есть полуяпонцем?! — иронически усмехнулся Ким Сун Чхиль.
— Узнала! — воскликнула вдруг Такано, прерывая пикировку мужчин. — Это Ясуока. Отсюда идет прямая дорога до Симоносеки. Туда не больше десяти километров. Можно ехать автобусом, но можно нанять и машину. Однако нам надо обсушиться. В таком виде нельзя показываться в городе. Тут народу мало, сразу обратят внимание. Подождем еще немного.
— Что ж, подождем, — не стал и на этот раз спорить Ли Кан Ман.
День был пасмурный, похоже было, что солнце так и не покажется. Синевато-зеленое море, проглядывавшее меж соснами, было спокойным.
Сайдзё сидел, прислонившись спиной к сосновому пеньку. Хотя пистолет Ли Кан Мана и был направлен постоянно на него, уж здесь-то он мог бы от них убежать. Но странно, он чувствовал, что стал как бы их соучастником, товарищем, которого они сами уже не хотят лишиться. Группа, несомненно, направляется к Чхим Йолю в Симоносеки. Таким образом, перед ним открывается возможность проникнуть в самую суть дела, которое он должен был расследовать. О такой благоприятной ситуации он и не мечтал. Правда, ему угрожает, по словам Ли Кан Мана, трибунал. Но будь что будет, решил Сайдзё. Тут стоит пойти на риск!
К нему подошел Ким Сун Чхиль. Как бы желая его развлечь, он заговорил с ним.
— Скажите, что, по-вашему, представляет собой Цой Ток Чхон?
— А вы о нем ничего не знаете?
— Абсолютно.
— Видите ли, я следую правилу не интересоваться своими доверителями… Я изучаю не их, а порученное дело.
— Но, очевидно, вы его все-таки считаете человеком, заслуживающим доверия?..
— Я просто выполняю порученную мне работу, сообразуюсь только с обстоятельствами дела и совершенно не интересуюсь личностью доверителя. А заслуживает он доверия или нет — об этом я буду судить после того, как выполню поручение.