– Вы слышите меня? Выходите немедленно, иначе я оставлю вас здесь поджариваться на медленном огне.
Из камеры не доносилось ни звука, и терпение Виктории лопнуло. Она шагнула вперед, направляясь к зарешеченной двери. Луиза отлепилась от стены и, вложив в одно движение всю свою силу, ударила мадам Феникс ключами по голове.
В последний момент Виктория уловила за спиной звук и начала поворачиваться, но было слишком поздно. Удар пришелся чуть выше правого уха. Она вскрикнула и упала на колени. Из рассеченной кожи потекла кровь, но мадам Феникс не потеряла сознание. Теперь Луиза видела ее глаза – безумные от ярости, и лицо, которое никто уже не назвал бы красивым – такая ненависть искажала его черты. Дуло черного пистолета Виктории поворачивалось к Луизе, и она, не зная, как иначе остановить эту фурию, ударила снова. В этот раз Виктория рухнула на каменный пол и осталась лежать без движения.
Как лорд Гэвин.
Но не время было думать о прошлом. Луиза обернулась и увидела, что мужчины по-прежнему катаются по полу, нанося друг другу яростные удары. И в этот момент Куинби выхватил из сапога нож. Вскрикнув, она кинулась было к ним, но Энтони заметил новую опасность и, вывернувшись из захвата врага, откатился в сторону.
Оба они вскочили на ноги. Нож хищно блеснул в занесенной руке Куинби, и он бросился вперед. Но Энтони успел подхватить один из револьверов и, не раздумывая, выстрелил. Куинби остановился и дернулся назад, словно налетел на какую-то преграду, потом сделал еще два неверных шага и уперся спиной в стену. Нож звякнул о камни пола, выпав из разжавшихся пальцев.
– Ублюдок. – Он тяжело дышал, с ненавистью глядя на Столбриджа. – Это ты все испортил. Все отобрал.
Он зажал рукой кровоточащую рану в плече и, повернувшись, нырнул во тьму тоннеля.
Звук его шагов смолк неожиданно быстро, и в подвале стало как-то очень тихо. Луиза подошла к Энтони.
– Как вы? – спросил он. Глаза его были темны, а ноздри раздувались, потому что он еще не остыл после схватки.
– Все хорошо. А вы?
– Нормально.
Они оба повернулись к Виктории. Ее золотые локоны потемнели от крови, и рядом с головой на камнях растекалась красновато-бурая лужица. Луиза хотела было закрыть глаза, но не осмелилась, потому что точно знала: стоит ей смежить веки, и перед ее мысленным взором предстанет лорд Гэвин: мертвые глаза, слипшиеся от крови волосы. Тошнота подступила к горлу, в глазах потемнело, но она сжала зубы и твердо сказала себе, что сейчас не время и не место падать в обморок.
– Она умерла? – прошептала Луиза.
– Не знаю.
Энтони подошел к лежащей на полу женщине, присел на корточки и пощупал пульс.
– Она жива, – сказал он устало. – Вы не убили ее.
Луиза вздохнула с облегчением.
– А Куинби? Ведь он убежал.
– Пусть им теперь занимается Клемент Корвус. Это его проблема.
Энтони оторвал пару оборок от юбки Виктории и использовал их как веревки, связав ей руки и ноги.
По лестнице опять загремели шаги – тяжелая мужская поступь, подкованные ботинки. Луиза со страхом смотрела на дверной проем. Энтони поднял пистолет, но в проеме показался Маркус Столбридж и, увидев сына и Луизу, расплылся в широкой улыбке.
– Вижу, ты нашел миссис Брайс, – сказал он сыну. – Тогда я предлагаю быстренько покинуть этот негостеприимный дом, а то скоро приедут полиция и пожарные. Будет намного лучше, если никто не увидит нашу миссис Брайс выходящей из борделя, – подмигнул он Луизе. – С другой стороны, если кто и увидит, тоже ничего страшного. И не с таким справлялись.
– Мой плащ остался в камере, – вспомнила Луиза.
Энтони на минуту скрылся в каменной каморке и вернулся с плащом в руках. Он закутал Луизу с головы до ног и накинул капюшон, чтобы скрыть лицо.
– Пойдем, любовь моя, – сказал он нежно. – Пора покинуть это место. Думаю, на сегодня развлечений достаточно даже для такой шустрой журналистки, как ты.
Луиза хлопала глазами. «Любовь моя»? Нет, она не ослышалась, но… но, наверное, это просто фигура речи. Впрочем, раздумывать было некогда, и она поспешила по узкой и крутой лестнице вверх, следом за Маркусом.
Когда они вышли в коридор, Луиза увидела белый дым, который стелился по полу, закручиваясь таинственными кольцами и спиралями. Она с удивлением принюхалась, но запаха гари совсем не чувствовалось.
– И огня не видно, – удивленно сказала Луиза.
– Это потому, что огня-то и нет, – усмехнулся Маркус. – Администраторы театра «Олимпия» не желают видеть в зрительном зале настоящее пламя и дурно пахнущий дым, поэтому мне пришлось найти обходной, так сказать, путь.