– После смерти Фионы вы опасались, что его сердце разбито, – вздохнула Луиза. – И я понимаю, с каким облегчением, вы видите, что брат ваш излечился от тоски и увлекся другой женщиной. Но не думаю, что стоит делать какие-то преждевременные выводы относительно его чувств ко мне.
– Нет-нет, уж я-то своего братца знаю, – засмеялась Клэрис. – И настроение, и взгляд говорят нам о его чувствах яснее всяких слов.
– Думаю, его жизнерадостность объясняется тем, что он, наконец, приблизился к разгадке смерти Фионы.
– Ну, если только частично. Но я уверена, что именно вы причина его душевного подъема.
– Не думаю, – пробормотала Луиза растерянно.
– Ах, миссис Брайс, почему вы так не хотите поверить в собственные силы и недооцениваете свою женскую привлекательность? Как человек, хорошо знающий Энтони, могу вас уверить, что если бы он не был в вас влюблен, то никогда не привел бы в свой дом и не стал знакомить с мамой и папой.
– Нет-нет! – Луиза остановилась, охваченная неподдельным страхом. – Уверяю вас, вы заблуждаетесь! Ваш брат не любит меня.
– Ой, миссис Брайс, не волнуйтесь так. Мы ведь семья, а в нашей семье не нужно притворяться. В обществе нас считают эксцентричными, потому что мы любим говорить прямо и не соблюдаем все эти условности и оговорки. Мы честны и откровенны друг с другом, и это очень сближает нас всех.
– Не хочу вас обижать, милая Клэрис, но, думаете вас слишком живое воображение. Думаю, это побочный эффект драматургического таланта, который позволяет вам писать такие замечательные пьесы.
– Что ж, если говорить о пьесах, то они требуют изобретательности, тут вы правы. И еще я нахожу, что любовные романы и тайные страсти ужасно романтичны, а потому в каждую пьесу вставляю как минимум одну любовную историю.
– Я видела почти все ваши пьесы. Хочу искренне поздравить вас и сказать, что они мне очень понравились. Вот только нельзя не заметить, что все тайные любовные связи кончаются плохо.
– Это потому, что и публика, и критики хотят видеть именно такой финал истории, – вздохнула Клэрис. – Это просто удивительно: пьеса без тайного любовного ромами, без незаконной связи кажется им пресной, но настоящее удовольствие они могут получить, только увидев героев страдающими за эту самую любовную связь. Все хотят, чтобы они понесли своего рода наказание.
– Вы правы, – сказала Луиза, стараясь не показать, нисколько волнует ее затронутая тема. – В романах то же самое.
– И я понимаю авторов! – с негодованием воскликнула Клэрис. – Литературные вкусы общества и критики могут оказывать на искусство не самое лучшее воздействие. Порой они просто тормозят его!
– То есть вы считаете, что если бы авторам не приходилось ориентироваться на вкусы и запросы общества и критиков, то можно было бы написать роман или пьесу, где подобная внебрачная связь, тайный роман заканчивались бы счастливо?
– Конечно, – уверенно кивнула Клэрис.
– Правда? – Луиза остановилась и повернулась к ней. – И чем бы все закончилось?
– Ну как чем? Любовники поженились бы.
– Мм… – задумчиво протянула миссис Брайс, чертя на дорожке вопросительные знаки концом кружевного зонтика.
– Вам не нравится такое завершение тайного романа как финал для пьесы? – с удивлением спросила Клэрис.
– Мне кажется, тут есть некоторые логические некоторые логические неувязки.
– Какие же?
– Если любовники поженятся, их связь перестанет быть, тайной, а роман – внебрачным, разве нет?
– О! – Клэрис нахмурилась. – Я понимаю, что вы имеете в виду, – сказала она. – Но, тем не менее, для любого романа – тайного ли, явного ли, внебрачного или иного – брак является единственной действительно желанной и счастливой развязкой, разве не так?
– Да, наверное, вы правы.
«И в моем случае такая развязка романа совершении невозможна», – с грустью подумала Луиза.
Энтони стоял у окна и смотрел в сад. Рядом его родители наблюдали за Клэрис и Луизой, которые прогуливались по дорожкам меж цветочных клумб.
– Похоже, эти двое прекрасно поладили, – замели Маркус. – Должен сказать, – добавил он, улыбаясь, – мне очень понравилась твоя миссис Брайс. Очаровательная женщина.
– Я же говорил, что она необычная, – с гордостью сказал Энтони.
Маркус хмыкнул и похлопал сына по плечу.
– Да, говорил. И в этот раз твое описание оказалось удивительно точным. Необыкновенная женщина!
– Вы только посмотрите на этих двоих! – сказала Джорджина, наблюдая за дочерью и Луизой. – Так увлеклись беседой, что уже бог знает сколько времени бродят по солнцепеку и даже зонтики не открыли! А скажи-ка, – она бросила быстрый взгляд на сына, – эта миссис Брайс молода – должно быть, она овдовела очень рано?