– Вы поменяли постельное белье? – спросил он.
– Нет, сэр. Здесь все в точности в том виде, как было. Папа открыл музей, чтобы люди могли увидеть все своими глазами. Я вытряхиваю простыни и протираю пыль, но это все, сэр.
– Но простыни чистые. На них нет крови. Значит, их стирали. Или поменяли. На старых простынях была кровь?
– Нет, сэр. Пятен никаких не было, и простыни те самые.
– Наверное, вся кровь попала на ковер, – быстро кивнул Энтони, видя, как девушка мучительно хмурит брови, и не желая расстраивать ее.
– Да! – Ханна явно прочитала за свою жизнь не одну книжку про убийства, потому что тут же придумала прекрасное объяснение отсутствию улик: – Знаете, сэр, я думаю, что лорд Гэвин в последнюю минуту проснулся и скатился с кровати на ковер. Ну, пытался избежать удара, но не смог.
– Прекрасное объяснение и очень правдоподобное.
Энтони открыл гардероб. Внутри висели два поношенных платья и стояла пара туфель. Подумав, он вернулся в гостиную и присел на корточки рядом с сундуком. Замок солидный, но цел, не взломан. Он откинул крышку. Сундук был пуст.
– Что было в сундуке? – спросил он Ханну.
– Если там что и было, то все пропало до того, как папа снял этот дом. А почему вы спрашиваете?
– Из любопытства. Да это и не важно.
– Так вот, – продолжала Ханна, – после того как Джоанна Баркли убила лорда Гэвина, ей стало страшно. Сердце ее разрывалось от горя, и она горько рыдала.
«Джоанна Баркли снабдила этот сундук довольно дорогим и надежным замком, – думал Энтони. – Должно ныть, его содержимое представляло для нее значительную ценность. И замок не был взломан. Его открыл либо тот, у кого был ключ, либо человек, который обладает навыками взломщика».
– Говорят, она покончила с собой, – сказал Энтони выпрямляясь.
– Я как раз до этого дошла. – Ханна добавила в голос еще трагизма, и теперь он звучал даже с некоторым подвыванием: – И вот, как я вам уже говорила, после того как убила своего красивого любовника, Джоанной Баркли овладело отчаяние. И она пошла к реке, бросилась с моста и утопилась. Они нашли ее шляпку – такую с перьями. Видно, зацепилась за какую-то деревяшку.
– Но тела не нашли.
– Нет, сэр.
– Благодарю вас, мисс Таннингтон, ваша экскурсия была весьма познавательной.
– Я рада, что вам понравилось, сэр. – Девушка зарделась от его похвалы и сделала книксен.
Через несколько минутой покинул музей, но всю дорогу продолжал размышлять, что именно было в том сундуке и почему женщина, которая собиралась свести счеты с жизнью, взяла с собой его содержимое.
Весь последний год он мучился вопросами о смерти Фионы. И вот еще одна женщина и новые вопросы. И пусть он не готов еще себе в этом признаться, но новые загадки – связанные с Джоанной Баркли – занимали его гораздо больше прошлых тайн.
Глава 29
Мадам Феникс удовлетворенно улыбнулась, глядя на колонки цифр. Она подводила итоги, просматривала счета и подсчитывала прибыль за месяц. И прибыль получилась вполне солидная. Мадам отложила ручку и закрыла бухгалтерские книги. Расчет не подвел: усовершенствования, которые она внесла в работу борделя, принесли свои плоды. Часы показывают почти полночь. Из большого зала на первом этаже доносится мужской смех. Там джентльменам подают отличное шампанское и бренди, канапе с лобстером, жареную утку и массу других изысканных закусок. Она сумела превратить «Феникс-Хаус» в самый элегантный бордель в Лондоне.
Впрочем, не только вкусная еда и хорошие напитки привлекают в ее заведение богатых клиентов. Главным достоинством и приманкой заведения мадам Феникс являются женщины, телами которых она торгует. О, это не девчонки с улицы. Только леди, воспитанные в приличных семьях, получившие образование, с прекрасными манерами, умеющие одеваться и вести светскую беседу. Большинство из них попали в публичный дом из вполне респектабельных семейств. Это были вдовы, оставленные мужьями без средств к существованию; дочери, чьи отцы ушли в мир иной, не оставив ничего, кроме долгов; разведенные женщины, которых не пожелали содержать бывшие мужья. Они все столкнулись с призраком нищеты и с тем, что у них нет будущего. Фактически им пришлось выбирать между работным домом и борделем. Впрочем, всегда оставалась еще река.
В дверь трижды постучали.
– Входи, – сказала она, оборачиваясь.
Дверь открылась, и хорошенькая молодая служанка, одетая в платье со шнуровкой, выгодно подчеркивающее ее формы, сделала книксен.
– Клиент прибыл, мадам, и его проводили в спальню, как вы велели.
– Спасибо, Бетси. Иди к гостям.
– Да, мадам. – Девушка опять сделала книксен и убежала.
Мадам Феникс подождала, пока за служанкой закроется дверь, прислушалась к удаляющимся шагам и лишь затем направилась к стоящему у стены книжному шкафу. Она потянула за бронзовую ручку, которая выглядела обычным украшением, но на самом деле приводила в действие механизм поворотной двери. Шкаф отошел от стены, открывая узкий коридор, скудно освещенный слабыми светильниками на стенах. Мадам Феникс вошла в коридор и закрыла за собой дверь.
Этот дом построен был эксцентричным богачом, который терпеть не мог, когда на лестнице или в коридоре ему навстречу попадались слуги. И тогда он приказал проложить в стенах коридоры, которые шли по всему дому и позволяли слугам передвигаться по комнатам, оставаясь невидимыми для хозяина и гостей.
Когда дом был продан и превращен в бордель, для этих тайных проходов нашлось другое применение. И мадам Феникс, устранив свою предшественницу и заняв ее место, продолжила традицию. В каждой комнате мадам приказала проделать в стенах небольшие отверстия на уровне глаз. Их замаскировали картинами, и клиенты совершенно не подозревали, что порой сами служат объектом наблюдения. Сперва за ними приглядывала мадам, чтобы знать, с кем имеет дело. А иногда зрителями становились люди, которые любили подсматривать за другими, и платили большие деньги за подобные развлечения.
Об этом зрелище знали очень немногие, и плата были чрезвычайно высока, но желающие находились всегда. Мадам Феникс прошла по полутемному коридору, спустилась по ступеням, потом опять коридор, и вот она остановилась и приникла глазом к отверстию в стене.
Комната по ту сторону освещалась газовой лампой, которой едва теплилось пламя. Стены и потолок обтянуты черным бархатом. В центре комнаты возвышается просторное ложе, застеленное черными шелковыми простынями. Витые столбики по углам кровати обвязаны бархатными, черными же, лентами, концы которых свободно свисают до пола.
У стены стоит шкаф с застекленными дверцами, где размешено множество необычных предметов, включая хлысты самых разных форм и размеров.
Дверь распахнулась, и одна из хорошеньких горничных впустила клиента.
– Мисс Жюстина велела вам раздеться, – зачастила она, – сложить одежду, лечь на кровать и ждать ее.
– Хорошо, – с готовностью кивнул клиент.
Служанка вышла, и было слышно, как она заперла за собой дверь. Мужчина торопливо разделся. Он аккуратно сложил вещи на комод. Мадам видела, насколько клиент возбужден. Затем он лег на кровать лицом вниз. Вскоре в замке опять заскрежетал ключ. Дверь открылась, и в комнату вошла женщина, одетая в строгое черное платье. Больше всего она походила на гувернантку.
– Можешь встать около кровати. – Голос у нее был равнодушный и слегка недовольный.
– Да, мисс Жюстина.
Клиент послушно встал.
– Ступай к шкафу, где содержатся исправительные инструменты, и выбери хлыст. В этот раз, я думаю, нам потребуется большой. Вижу, ты плохо сложил одежду. Это нехорошо, и ты должен быть наказан.
– Да, мисс Жюстина.
Клиент подошел к шкафу, открыл дверцу и достал хлыст.
– Поцелуй хлыст… так, теперь отдай его мне. Надень не глаза повязку.
– Да, мисс Жюстина.
Мужчина подошел к столу, взял полоску черной шелковой ткани и завязал себе глаза.
– Ложись на кровать. Лицом вниз.