– Вроде ж по полтиннику за имя договаривались?
– Что не так? – зыркнул на меня Угрюмый. – В руках у тебя сколько?
– Ну так сотня же авансом была…
Кретин, ругал я себя, нашел время честность демонстрировать! Ты таких денег и в руках-то никогда не держал, а уже на форс давишь. Но сказанное – сказано, фарш назад не провернешь.
Угрюмый глядел на меня с нескрываемым интересом:
– А ты ниче, пацан… Забей, – он усмехнулся, и я заметил тонкий, почти незаметный шрам, тянущийся от нижней губы к подбородку, – это не аванс был, а так, для знакомства и за беспокойство. Так что все нормуль, не парься. Да и невелико бабло, так, малка без козыря. Эти фигуры, – он дернул локтем в сторону папки, – чисто типа проверить, можешь ты чего или Заур так, попусту базарил, сечешь?
Я кивнул: секу, мол.
Угрюмый подался вперед, облокотился о пластиковую, облупленную кое-где по краям столешницу:
– Теперь перетрем за реальное дело, – проговорил он совсем тихо. – Придется подрыгаться, но и бабло другое будет. Тема такая: в шестидесятых в одном мордовском усилке, в одной черной хате чалилось семь блатных….
– Слушайте, – перебил его я, неожиданно для самого себя немного осмелев, – можно по-русски? А то я и половины не понимаю.
– Тьфу ты, я забыл, что ты ж по фене не ботаешь, – добродушно усмехнулся Угрюмый. – Короче, в мордовской зоне усиленного режима сидели семь человек. Точнее, девять, но двое из них безникому… то есть нас не интересуют. Нужны именно семеро. Я их знаю только по фамилиям, погонялам да по номерам учеток, ну и номер отряда знаю, реально. А мне позарез надо разнюхать про них все, что можно.
– То есть я должен по номерам их уголовных дел, или как там это называется на зоне, найти их нынешние адреса? – уточнил я.
– Смекаешь, – кивнул он. – Пригодится все, что нароешь, но первым долгом ФИО и адрес прописки. Хотя бы и на кладбище, без разницы.
Угрюмый откинулся на спинку неудобного стула и слегка потянулся.
– Оплата по три сотни за голову. Ясен пень, зеленью.
Видимо, на моем лице отразились какие-то эмоции, потому что он снова усмехнулся и зачем-то пояснил:
– Не думай, это я не из своего кармана башляю. Я, честно, сам не знаю, за что столько кидают, дельце-то вроде пустяшное.
– Не скажите, – возразил я, подаваясь вперед: начинался предметный разговор. – Это будет посложнее, чем с ментами. В наших городских, ну то есть в открытых архивах полной информации на сидельцев нет. Все основное в МВД, а туда так просто с улицы не заглянешь.
– Придумай что-нибудь. – Угрюмый отодвинул пустую кружку. – И не тяни. Заказчик копытом бьет, вынь да положь ему моих ко… клиентов. Так что действуй. У американских покойников помощи попроси.
Я непонимающе глянул на него, и Угрюмый щелкнул себя по нагрудному карману, где лежал бумажник:
– Ну, типа забашляй, кому следует, сечешь?
– Угу, – буркнул я. – Ментам. Чтоб меня сразу и упаковали. Да еще и насторожились вдобавок, что кому-то их архивы зачем-то понадобились.
– Так чего, без мазы, что ли? – В голосе Угрюмого смешивались разочарование, нетерпение и неприкрытое раздражение.
– Не совсем. Шансы есть, хотя ждать все равно придется, – вслух рассуждал я. – Иногда МВД приглашает наших поработать в свои архивы. Когда у них самих рук не хватает. И такое часто бывает, у них полторы калеки на весь документооборот. Вот если дождаться такого случая…
– То есть, – перебил он меня, – если ты там окажешься, сможешь наколупать то, что надо?
Я кивнул:
– Смогу, – и объяснил, скромно, но с достоинством улыбаясь: – Все бумаги судебной системы копируются для архива. Сами посудите: поймают они какого-нибудь типа – как узнать, рецидивист он или нет? А мало ли где поймают, замучаешься по разным отделениям запросы рассылать. Потому каталогизация у них хорошо поставлена, а я ж все-таки в системах хранения понимаю, по номеру учетки концы найти недолго. Так что, когда я окажусь у ментов в архиве, то наберу уже побольше сведений о фигурантах, а не только имена, даты и адреса. Я ведь правильно понимаю, что информации чем больше, тем лучше?
– А у тебя, пацан, бестолковка-то алмазная, – с одобрением хмыкнул Угрюмый и фамильярно постучал меня по лбу. – Я тебе за твой интерес говорил? По три сотни за имя, сечешь? А если не будешь резину тянуть, то еще и за скорость накинут. Сделаешь быстро – обломится тебе три куска.
Я слушал его и не верил своим ушам. Три тысячи долларов?! С ума сойти, это ж иномарку можно купить! При всем желании мне не удавалось придумать повод, который мог бы заставить кого-то платить такие деньги за сведения о бывших зэках. Так что все это выглядело не просто подозрительно, оно выглядело…