Трясущейся рукой я сунула ему в раскрытую ладонь кусок шерсти.
– Спасибо, – он отошел обратно к шифоньеру, – не бойся меня, я не причиню тебя зла, – снова повторил он и шагнул в пространство между шкафом и окном. Туда, где висел отрывной маленький календарь. Листки с которого я никогда не отрывала. Но на нем менялись даты…
Что это было? Кто он? Я плюхнулась на кровать. Откуда рана на его плече. Что за странный кусок шерсти я нашла.
– Женя, у тебя сейчас лопнет голова, – мрачно сказала я сама себе, – в твоей комнате творятся странные вещи…кто это был?
Я подскочила к шифоньеру. Заглянула под него и под кровать, протиснулась в проем между окном и шкафом. Сняла календарь.
– Пааааап, – я буквально скатилась с лестницы, – пап! Где ты взял такой календарь?
Я сунула под нос удивленному отцу отрывной календарь на белой подложке. Папа нацепил очки и внимательно рассмотрел его.
– Я не вешал тебе ничего. Может мама? – он спустил очки на кончик носа и посмотрел на меня, – что случилось? Ты какая-то возбужденная.
– И ты не отрываешь листки с него? – чувствуя себя последней дурой, спросила я.
– Нет, конечно, – покачал головой папа, – а что не так с этим календарем? Может от Нюшеньки осталось?
– Ничего…ничего. Все нормально, – улыбнулась я, – просто нашла его за шкафом. Думаю, может ты его повесил.
– Нет…Женечка, с тобой точно все хорошо?– крикнул папа мне в след, так как я быстрым шагом пошла наверх
– Все нормально, папуль, – крикнула я, забегая на второй этаж. Я подняла глаза. Потолок. Лепнина. Странные фигуры…от игры света и тени казалось, они начинают двигаться, сражаться не на жизнь, а на смерть…
– Да что здесь происходит, – пробормотала я, – дернув на себя дверь в свою комнату. Я бросила календарь на стол и взяла телефон. Рассказать Ритке? Нет, еще растрезвонит кому-нибудь. Я отбросила трубку и задумчиво посмотрела на шкаф. В нем висит одежда. Никакой Нарнии там нет. Ну, а вдруг…Я подкралась к шифоньеру и резко открыла створки…
Платья, куча моих платьев висели на вешалках. Туфли, сапоги и прочие радости девчачьей жизни. Все.
– Я хочу увидеть тебя снова, – громко сказала я шифоньеру. На всякий случай я повторила просьбу в каждую полку и в проем между окном и шкафом. Но ответа не получила. Ни в это вечер. Ни в следующие. Только календарь, который висел утром на прежнем месте, дал мне понять, что я не сошла с ума, и в доме идет еще какая-то жизнь. И что это за жизнь, я решила выяснить во что бы то ни стало.
Прошло несколько дней. Я сдавала экзамены. Нервное напряжение в доме и школе зашкаливало. Каждый вечер мы созванивались с Риткой, которая то плакала в трубку, то смеялась, то вообще была в мрачном расположении духа. Она собиралась идти в десятый класс, как впрочем, и я. Но, как и я не была уверена в успешных оценках.
– Ты дочитала «Сумерки», – устало спросила подружка. Она поссорилась с Денисом, впала в депрессию, и я слышала, как на другом конце провода она жует что-то явно не полезное. Рита заедала стресс.
– Сегодня буду читать, с этими экзаменами скоро с ума сойду, – ответила я.
– Если бы Денис был хоть немного таким, как этот Эдвард. Благородный, красивый, смелый. Денис только красивый, – подружка прерывисто вздохнула, – ненавижу его, – добавила она.
–Ничего, вы еще помиритесь, – я попыталась ее утешить, но безуспешно.
Я уже закончила разговор с Риткой, когда Кот резко подскочил. Его шерсть поднялась, он прижал уши и начал нервно стучать хвостом.
–Опять птицы, – сказала я и погладила его по напряженной спине. Кот уже несколько дней подряд охотился за птицами, которые садились на подоконник. Потом взяла книгу и уже погрузилась в чтение, когда Кот взвыв, бросился под кровать. Я выронила книжку и подняла глаза.
– Они другие, – сказал незнакомец, прислонившись к шифоньеру, – они совершенно другие. Его странный низкий голос завораживал. Я должна испугаться или нет? Я быстро вскочила с кровати и подошла к нему.
– Кто ты? – он был настолько высоким, что я буквально задрала голову вверх, – ты иллюзия, я разговариваю сама с собой или ты настоящий? – снова сказала я.
– Меня зовут Дивен. Я хранитель этого дома, – он улыбнулся. Лучше бы он этого не делал. Его глаза засверкали, лицо и без того миловидное, стало просто невероятно красивым.
– Хранитель? – я нахмурилась.
– Люди нас зовут домовыми, – улыбнулся он снова.
– А другие кто? Ты сейчас сказал, что они другие, – совершенно сбитая с толку спросила я.
Пришелец подошел к кровати и указал на книгу.
– Вампиры. Они другие.