Я почувствовала, как меня берет озноб. Я подошла вплотную к хранителю.
– Дивен, ты не бросишь меня? – я подняла голову и встретилась с ним глазами.
– Нет, Женя, я всегда рядом. А теперь буду следить за тобой постоянно, – он улыбнулся. Боже, какой красивый у нас домовой. Как ему идет борода и эти волосы.
– Дивен, сколько тебе лет? – я прикусила язык, когда увидела, как у него удивленно выгибается бровь.
– Зачем тебе знать мой возраст? – его улыбка стала хитрой.
Я почувствовала, как краснею.
– Просто интересно, – пробормотала я.
– Если перевести на годы жизни людей, то мне двадцать пять, – он снова улыбнулся. И почему меня не пугают эти красные глаза.
– А мне шестнадцать лет. В ноябре будет семнадцать, – зачем то сообщила я.
– Я знаю, – тихо ответил хранитель, – ложись спать, Женя.
И тут я совершила еще одну ошибку. Я порывисто обняла Дивена, встала на цыпочки и звонко чмокнула его в щеку. Красные глаза вспыхнули таким светом, что мне казалось, осветили половину моей комнаты.
– Ложись спать, – повторил он и шагнул в проем у окна.
9.Освящение
Утро добрым не бывает. Это я поняла, как только спустилась вниз. Папа сидел мрачнее тучи. Мама капала валерьянку и качала головой.
– Доброе утро, – приветствовала я родителей и торопливо налила чаю. Я безбожно проспала и страшно опаздывала в школу.
– Сегодня соседка попала в реанимацию. Помнишь Ивановых? Живут на другой стороне улицы? – сказала мама. От неожиданности я пролила чай. В реанимацию? Неужели все так плохо.
– А что случилось? – я снова налила чай.
– Муж избил. Он в полиции сейчас. Как не убил еще, – мама намазала мне бутерброд.
– Женя, не ходи вечерами никуда, – мрачно сказал папа, – этого козла скорее всего выпустят под подписку о невыезде. Да что ж такое! – отец стукнул кулаком по столу. Я вздрогнула.
– Миша, успокойся, – мама поставила перед ним стакан с лекарством.
– Да как успокоится? Мне Михалыч позвонил, ведь это он его остановил с мужиками. Теперь эта тварь в полиции сидит ревёт, говорит не знает что на него нашло. А где гарантия, что он не нападет еще на кого-нибудь? Кстати, сегодня придет…, – отец осекся. Краем глаза я заметила, как мама торопливо приложила к губам палец.
– Женечка, мы решили дом освятить, сразу надо было, но все никак…,– мама замялась , – а сейчас, перед Троицей вот думаем…
Я допила чай и улыбнулась.
– Конечно. Это отличная идея.
– А…когда ты придешь со школы? – осторожно спросила мама.
Неприятное чувство закралось мне в душу.
– Не знаю, у нас еще консультация. Потом репетиция выступления…. Так вы и без меня можете. В комнате прибрано. Священника можно звать без опаски, – я широко улыбалась родителям.
Мама с отцом переглянулись.
– Ну…, отец Алексий хотел бы, чтобы мы все были дома, – начала мама.
– Маааам, ну мам, ну я не знаю когда, честно. Я позвоню тебе, – заунывным голосом затянула я. В конце концов, мама отмахнулась от меня и я, взяв рюкзак, чмокнула родителей и выбежала из дома.
Я почти бегом дошла до остановки, заскочила в автобус, села и погрузилась в мрачные мысли.
Ну как же так. Весь этот спектакль по освящению дома только ради того, чтобы выгнать из меня бесов. Мама мама….Если бы ты только знала, какие они. На что они способны. Какой силой обладают эти сущности. Я тяжело вздохнула. Утро явно не задалось.
День прошел почти без эксцессов. Ритка затащила меня к себе в гости, чтобы продемонстрировать платье.
– Как тебе? – шикарное красное платье, с кружевными вставками облегало округлую фигуру Ритки, как вторая кожа.
– Супер, – восхищенно ответила я, – Денис выпадет в осадок.
– Для выпадения в осадок у меня кое-что другое есть, – подмигнула подруга и вытащила из шкафа маленький пакет. Она бережно разложила на кровати нежно розовый лифчик, кружевные трусики такого – же оттенка и подвязку на ногу.
Я вытаращила глаза
– Ты это наденешь на выпускной?
– Да, а Денис с меня снимет, – Ритка закусила губу и залилась краской.
– Рита, не дури, – мрачно сказала я.
– Жень, ну не будь ты занудой, – отмахнулась подруга, – мы любим друг друга, и он хочет…
– А ты? Ты этого хочешь, – спросила я.