— Я найду лекарство, и ты мне в этом поможешь! — отрезал Грег, не сомневаясь в успехе и не желая видеть на лице давнего товарища сочувствие и жалость.
С тех пор прошло больше двух лет, он потратил на исследования половину своего состояния, оснастил лабораторию новейшими приборами, переманил умнейших ученых, но так ничего и не добился.
Грег в очередной раз вспомнил проклятие Джека, которому, похоже, не суждено было сбыться: он умрет раньше, чем узнает, что такое любовь. Это печалило его даже больше, чем смерть в 36 лет, потому что секс как таковой перестал его интересовать, сменившись чудовищной потребностью любить и быть любимым. Грег пытался приложить сие желание ко всем, кто попадался на его пути, но сердце на предлагаемые объекты поклонения не реагировало.
Грег отложил отчёт в сторону и взял в руки вторую стопку документов — управленческая макулатура, которую в последнее время он просматривал одним глазом. Карандашные пометки на документах заставили его открыть оба.
— Это еще что за…
Грег углубился в чтение и не смог сдержать неуместную улыбку, читая комментарии охамевшего в край пришельца на полях.
«Подателю сего отрубить голову и заставить переделать»
«Умничка-девочка, конфетку ей или пирожное повкуснее»
«Первый помощник финансового директора не умеет складывать цифры? Позор на голову его начальства! Или вас пытаются наколоть?»
— Вот же, дьявол! — поморщился Грег, просматривая финансовый отчет за последний квартал внимательнее.
Наглый пришелец был прав — цифры не сходились. Он бы и сам это заметил, если бы прочитал документ как следует. Привычка все и всегда доделывать до конца, взбудораженная ехидным ночным гостем, взяла верх над желанием бросить все к чертовой матери и уйти домой топить жалость к себе в виски.
Грег стер пометки с документов, написал свои, вызвал секретаря и завалил его поручениями по самые уши:
— Принеси кофе и мое расписание на сегодня. Пригласи ко мне в кабинет начальника службы безопасности немедленно. Передай финансовому директору этот никчемный отчет и сообщи, что он уволен вместе со своим нерадивым сотрудником. Пусть приходит передавать дела через час. Все ясно?
— Да.
— Тогда почему ты все еще здесь? Давай, шевелись, время — деньги.
8 июля, 23:45
Дядю Сэма Диего встретил ближе к полуночи, когда брел по коридору директорского этажа и делал вид, что все еще работает. Мужичок вышел из кабинета владельца компании в изумлении, заметном всем и каждому.
— Дядя Сэм? Вы в порядке? — озадачился Диего.
После вчерашнего происшествия он места себе не находил, хоть и был хладнокровным вампиром. При желании вычислить того, кто понаписал ересь на директорских документах, было несложно. Взять хотя бы записи камер слежения в коридоре, о которых Диего подумал только после того, как улегся дома в гроб. Если уволят его – полбеды, а если Сандро? Помог брату, называется. Как ни странно, придя вечером на работу, о себе Диего ничего нового не услышал, другое дело финансовый директор, которого по слухам уволили из-за некорректного отчета подчиненного.
Это известие повергло Диего в растерянность. Он не хотел, чтобы кого-то увольняли! На его взгляд, выговора было бы вполне достаточно. Но это на его взгляд. Легко быть добрым, если компания и деньги не твои. Так или иначе, но тот факт, что почеркушки Диего были не только прочитаны, но и приняты к сведению, льстил и толкал на нелогичные и опрометчивые поступки. Как и сам кабинет. Искушение еще разок посидеть за столом Маттинена и потоптать ногами его гигантских злобных рыб терзало юного вампира неотступно.
— Не совсем, — ответил дядя Сэм, чем отвлек Диего от несвойственных ему переживаний.
— Что случилось?
— Катастрофа случилась.
— Какая?
— Я убирался в кабинете Маттинена!
— Что в этом такого? Должен же там кто-то убираться.
— Диего, ты не понимаешь. Каждую ночь я прибираюсь в его приемной. В сам кабинет доступа нет ни у кого, и если там нужно убраться, то меня вызывают днем, когда Маттинен в офисе.
— Интересно. Как же ты зашел? Ночь же на дворе.
— А я про что? Меня запустил задержавшийся допоздна Маттинен. Сказал, что на столе трогать ничего нельзя, пообещал оторвать голову, если забуду запереть дверь, и ушел, оставляя в кабинете одного. Не к добру это все, ох, не к добру.
— Странно.
— Странно даже не это, а то, что на его столе бумаг не было. Вообще. Такого отродясь не бывало.
— Наверное, кто-то заставил Маттинена разобрать документы.
— Грег терпеть не может, когда его заставляют. Он же босс! Это его прерогатива всех заставлять.
— Вдруг он сам захотел порядок навести? — предложил свой вариант Диего, радуясь тому, что не может краснеть от стыда физически. — С документами разобрался, теперь сможет сотрудникам время уделить. Это же хорошо.
— Время сотрудникам уделить — это хорошо? Шутишь?
— Нет. Как без главного-то?
— Легко.
— Скажете тоже, — обиделся Диего. — Если винтики начнут думать о том, в какую сторону вертеться, все развалится.
— Эх, наивный ты малец. Винтики-болтики… Глупости это. Думаешь, бумажками Маттинена просто так заваливают? Дураков-энтузиастов в конторе давно уже не осталось. Чем меньше времени у владельца компании на разговоры с подчиненными, тем спокойнее жизнь офиса. В последние годы здесь все сами себе главные, приказы раздавать каждый второй горазд, другое дело их выполнять! Это ж надо задницу от стула оторвать и булками пошевелить. Будь моя воля, я бы половину компании к чертям разогнал. Бездельник на бездельнике бездельником погоняет.
Диего немедленно прекратил умничать и сосредоточился. Вот она — правда жизни. А он думал, в больших конторах все учтено и прописано так, что у сотрудников минуты свободной нет. С этим стоило разобраться. На будущее, чтоб чужих ошибок не повторять.
— И кто, по-вашему, самый главный бездельник?
— Не кто, а что, — незамедлил пожаловаться дядя Сэм. — Отдел снабжения, конечно. Там человек десять сидит, из которых только двое действительно работают.
— Откуда вы знаете? Вы же ночной уборщик!
— Ты когда прибираешься, смотришь, что выкидываешь?
— Делать мне больше нечего, — поморщился Диего. — Конечно, нет.
— Ну и зря. Я вот смотрю. У одного полна мусорка договоров правленных, у другого фантиков от конфет и срамных картинок, а у третьего вообще пусто.
— Может, третий самый умный и документы только на компьютере исправляет. Кому в наше время бумажки нужны?
— Может быть, — кивнул дядя Сэм. — Но тут в дело приблуды компьютерные и мебель офисная вступает.
— Это как?
— А так. У нас под страхом смерти запрещено служебные компьютеры для личного пользовать. Тот, у кого клавиатура поюзанная, да стол под ней потертый, работает, а у того, кто в гаджетах своих целыми днями сидит, спинка стула отваливается.
— Ну, вы и жук, — восхищенно покачал головой Диего и зажегся идеей проверить слова уборщика на практике. — Приятно было поболтать, но мне пора. Дел, знаете, по горло.
— Тут ты прав, дел и вправду по горло, — согласился дядя Сэм и потащил тележку с приблудами к кабинету начальника службы безопасности.
Диего дождался, когда он скроется за дверью, припрятал свою тележку в укромном месте и отправился в отдел закупа применять полученные знания на практике. Покатался на стульях, пощелкал по клавиатурам и запомнил имена на табличках, что стояли на каждом столе, а потом дождался, когда охранник на первом этаже пойдет пить кофе, проник в его каморку тенью и перемотал записи с камер наблюдения на утро прошедшего дня. Хорошо быть вампиром! Можно смотреть в перемотке и нисколько по этому поводу не переживать.
Увиденное повергло юного идеалиста в великую печаль, потому что дядя Сэм оказался прав. Мало того, тех двух сотрудников, которые действительно работали, постоянно отвлекали те, кто только делал вид. Диего покинул каморку охранника и пошел бродить по коридорам в задумчивости. Как заставить бездельников работать, но при этом не напортачить? Хороших мыслей в голову будущего Большого Начальника не пришло, так что он воплотил в жизнь плохую. Отключил камеру слежения в коридоре, поиграл с монитором на двери Маттинена в вопросы и ответы, а потом разогнал рыб в полу кабинета прыжками бабуинов, уселся в уютное кресло, вырвал листок из ежедневника на столе и написал: