Тогда пришел могучий Хаген к прекрасной королевне Кримхильде, и напугал её, солгав, что на Бургундию идет тучей войско свирепых датчан.
– Однако тебе не стоит беспокоиться о муже, прекрасная королевна Кримхильда! Все знают, что твой Зигфрид самый сильный человек в мире и что ни берет храбреца ни стрела, ни меч, ни копье.
А прекрасная королевна Кримхильда в ответ рассказала, как её обожаемый Зигфрид сумел ороговеть всем телом (тут она покраснела, однако не столь пунцово, как некогда на Горе Змея), вот только, к сожалению, одно местечко на спине не сумел намазать змеиным салом, потому что не смог достать до него рукой.
– О, я придумал, как помочь твоему горю, прекрасная королевна! – воскликнул злохитрый Хаген. – Вышей ему на плаще в том месте крестик, а я уж буду знать, где именно мне прикрывать его в бою своим стальным щитом.
На том и порешили. Обманутая Кримхильда в ту же ночь, как только Зигфрид заснул, выскользнула из опочивальни, зажгла свечу в соседнем покое и на любимом одеянии мужа, без коего он не выходил из дворца, на золототканом плаще, нашила еле заметный крестик на том самом месте, которое должно было прийтись как раз между лопатками Зигфрида. А уже наутро подослал могучий Хаген ложных вестников, обрадовавших короля Гунтера известием, что датчане передумали нападать на Бургундию и отступили. Тогда король Гунтер с подсказки могучего Хагена объявил большую королевскую охоту. Поехали на неё и Зигфрид с Хагеном.
Вот могучий Хаген предлагает, чтобы охотники разъехались лесом по одному: так мог, легче будет определить в конце забавы, кто больше добыл дичи. Однако злодей приметил, какой тропой уехал Зигфрид, и хотя притворился, что едет в другую сторону, повернул он вскоре коня и продрался сквозь кусты на тропу, выбранную ничего не подозревающим хоробром. А тот только что завершил молодецким броском копья единоборство с огромным вепрем. Жаркий выдался денёк, и захотелось Зигфриду пить. Потянулся он к фляге у себя на поясе – а там одни ремешки оборванные болтаются: сорвал вепрь флягу своими клыками, да и раздавил её копытами.
Вдруг сороки всполошились. Не стал Зигфрид прислушиваться, о чем они стрекочут, только голову повернул в ту сторону. Смотрит – а на поляну выезжает могучий Хаген. Зигфрид и спрашивает у него, не осталось ли, мол, вина во фляге. Хаген в ответ:
– Да забыл я свою флягу. Зато тут рядом есть замечательный родник с ключевой водой.
Провел Хаген Зигфрида к источнику. Зигфрид сначала предложил напиться Хагену, а потом и сам прислонил к старой липе свое копье, лук в налучнике и колчан со стрелами, встал на одно колено у родника и наклонился над ним. Пока храбрец зачерпывал ладонью воду и пил, Хаген всмотрелся в его спину, обтянутую золототканым плащом и разглядел едва заметный крестик, вышитый желтым шелком. Могучий Хаген осторожно заносит свое копье… Тем временем прилетели к источнику две сороки и уселись на старую липу. На этот раз Зигфрид, сам не понимая почему, прислушался к стрекоту этих балаболок. И разобрал:
– Что за странные у людей игры, игры! То в кабанов свои длинные палки швыряют, швыряют, то друг в друга, друг в друга…
Рванулся рука Зигфрида к мечу, но было уже поздно. Потому что брошенное могучим Хагеном копьё уже вонзилось в крестик на плаще хоробра, пробило его кожу и разорвало широким лезвием храброе сердце. Страшно зарычал Зигфрид, бросился к подлому убийце, чтобы покарать его, но сделал только несколько шагов и упал ничком, весь залитый алой кровью. Только и успел он прошептать:
– Позорна участь предателя… И клад Нибелунгов не принесет Гунтеру счастья…
Тут ясные глаза хоробра затуманились, могучее его тело содрогнулось и вытянулось. Напуганные ужасным воплем Зигфрида, прискакали к ручью дружинники, подъехали король Гунтер и брат его Гернот, а юный Гизельхер не ездил на ту роковую охоту, остался дома. Хаген подходит к Гунтеру и говорит:
– Государь! Случилось так, что я первым прибежал на крик твоего зятя. А он лежал уже мертвый. Наверное, на него разбойники напали тут, у родника.
Тут все увидели, что на копье Хагена нет наконечника, однако король Гунтер и брат его Гернот промолчали, а дружинники их решили, что так и надо. Однако ничто не мешало этим мужам подумать о том, о чем они подумали. И поделиться с друзьями и женами своею догадкой. Посоветовались братья и постановили не прерывать королевской охоты, Хагену же было поручено отдать их сестре труп её мужа. А Хаген, недолго думая, приказал бросить труп у порога Кримхильды.
Недолго и вдове Зигфрида довелось гадать, кто виновен в его смерти. Не успела несчастная Кримхильда оплакать мужа, как явились к ней братья, король Гунтер, Гернот и юный Гизельхер. И могучий Хаген был с ними. Король Гунтер потребовал: