– Отдай теперь нам золотой клад Нибелунгов.
– Не отбирайте у меня подарок покойного моего мужа, братья мои Гунтер, Гернот и юный Гизельхер! – взмолилась Кримхильда. – Ведь нечем мне будет жаловать моих слуг и наградить дружинников Зигфрида.
– А вдове и ни к чему столько золота, – отрезал могучий Хаген.
Лишилась Кримхильда золотого клада Нибелунгов и поняла, кому должна отомстить за убийство своего мужа. Вскоре дошли до неё слухи о копье могучего Хагена, оказавшемся на роковой той охоте без наконечника, а наконечник копья в глубокой ране Зигфрида она видела своими глазами, когда обмывала тело.
Король Гунтер, Гернот и юный Гизельхер, а с ними могучий Хаген не смогли разделить между собою клад Нибелунгов, хранившийся в сокровищнице у Хагена. Надо сказать, король бургундов и его братья были весьма недовольны тем, что властитель Трои наложил на золото, добытое их общим преступлением, свою тяжкую руку.
Тринадцать долгих лет оплакивала безутешная Кримхильда своего покойного мужа и лелеяла замыслы о мести убийцам. А на четырнадцатый год посватался за неё великий король гуннов Аттила, которого немцы называли Этцелем. Завоевал он половину Европы, был сказочно богат и имел под рукой несметное количество воинов – и не только гуннов, но и саксов, франков, варягов и русичей. Однако был Аттила печален, потому что потерял он жену свою Гедвигу, умершую от болезни. Поэтому, как только рассказали ему о благородстве происхождения, красоте и уме Кримхильды, тяжко переживающей внезапную смерть мужа, сразу же задумал он взять её себе в жены.
И Кримхильда недолго колебалась, когда выслушивала посла-свата от великого Аттилы. Много раз за эти годы принималась она лелеять думы о мести, но её придумки оставались пустыми мечтами: подвластные ей слуги не справились бы и с одним могучим Хагеном, да и никак не удавалось Кримхильде измыслить ловушку, в которую удалось бы заманить всех четверых. А вот если бы она стала королевой в бескрайней державе гуннов…
Братья же были рады от неё избавиться: кому понравилось бы на их месте чуть ли не каждый день любоваться на свидетельницу своего позорного предательства? Поэтому они и не стали возражать против женитьбы Аттилы на их сестре. Заминка вышла, только когда Кримхильда потребовала, чтобы братья вернули золотой клад Нибелунгов как подаренный ей первым мужем. Могучий Хаген грубо отказал ей, а король Гунтер и братья его Гернот и юный Гизельхер только одарили силача взглядами исподлобья. И не успел обоз Кримхильды, сопровождаемой гуннским послом с его дружиной, выехать из восточных ворот Вормса, как властитель Трои обратился к королю Гунтеру и братьям его Герноту и юному Гизельхеру:
– Вижу я, что вы недовольны мною, мои господа! А я недоволен вами, потому что считаю неразумным ваше решение отпустить прекрасную вашу сестру Кримхильду. Здесь, живя при вашем дворе на вдовьем положении и в бедности, она не смогла бы отомстить нам, а теперь за нею будет стояться вся сила Гуннской державы. И еще большей глупостью было бы возвращать ей золотой клад Нибелунгов, ведь на это золото и без помощи Атиллы прекрасная Кримхильда могла нанять войска, чтобы обрушиться на Бургундию.
– Быть может, ты и прав, могучий Хаген, – с неприязнью ответил юный Гизельхер, – однако же по твоей милости мы еще раз обидели нашу единственную сестру, которая до сих пор оплакивает своего покойного мужа.
– И ты не воображай, будь добр, – угрюмо добавил король Гунтер, – будто мы смирились с тем, что ты единолично присвоил знаменитый золотой клад Нибелунгов. Здесь не далекая восточная Троя, а мы не подданные твои, а господа. Если ты не забыл о этом, конечно.
– Можно подумать, что я для себя стараюсь! – от возмущения лицо Хагена налилось кровью. – Да я из кожи лезу, чтобы вас, королевскую семью, уберечь от злой доли! И я придумал, как нам теперь сберечь клад. Ох, боюсь я, что Аттила захочет теперь им завладеть. И я знаю, как мы должны поступить, чтобы он никогда не сумел добраться до золотого клада Нибелунгов.
И могучий Хаген предложил утопить золотой клад Нибелунгов в Рейне на глазах у всех четырех, а потом всем четверым поклясться страшной клятвой, что не откроют никому эту тайну, пока жив хоть один из них. Сказано – сделано. И вот приказывают они погрузить золотой клад Нибелунгов на ладью, на веслах поднимаются до Мангейма, а там, в виду крепостных стен Рейншанце, велят пристать к берегу. Могучий Хаген выгоняет всех гребцов, кроме двух, из ладьи. Юный Гизельхер бросает оставленным на берегу пару золотых монет, а король Гунтер приказывает им пешком вернуться в Вормс. Могучий Хаген берет в руки рулевое весло, гребцы отталкиваются веслами от берега – и ладья спускается по течению, пока не оказывается посреди Рейна в створе между большой скалой на правом берегу и одиночной березой с раздвоенным стволом на левом. Плюхается в воду якорь, и гребцы выбрасывают несметные сокровища Нибелунгов прямо в Рейн.